Рыбалка в Пронькино - [14]

Разумеется, никто это правило специально не выписывал и не озвучивал, но тем не менее, все стали ему следовать, хотя и бессознательно, но неукоснительно. Жить стали аккуратно и осторожно, избегали всяческих двусмысленностей, излишеств, необдуманных действий, деньги тратили расчётливо, и военное положение, введённое в стране в первые же недели с начала Пандемии, воспринимали со всей серьёзностью и ответственностью.

Памятуя, что сделала Пандемия с теми кто догадался ходить по опустевшим домам её жертв и собирать оставшиеся бесхозными ценные вещи с целью обогащения, люди боялись даже помышлять о мародёрстве. Довольно быстро были созданы специальные службы которые методично и организованно собирали имущество умерших, сортировали его, складировали и распределяли среди нуждающихся. Точно так же аккуратно создали реестр жилья, в который занесли дома, освободившиеся в результате Пандемии. В эти дома планомерно расселяли всех нуждающихся в улучшении жилищных условий.

И только когда честность, аккуратность, бережливость и умеренность во всём стали общепринятной нормой жизни, смертность от Пандемии стала постепенно сокращаться пока не приблизилась к обычному характерному для общества совокупному проценту годовых смертей, заменив собой все прежние причины. Другими словами, все кто раньше должен был долго и тяжело угасать от ишемической болезни сердца, опухолей, атеросклероза, неврологических заболеваний и прочих неприятных вещей, стали сгорать в течение недели, как только в их организме появлялись начальные признаки этих заболеваний.

Казалось бы, обществу, несущему столь быстрые и значительные потери в живой силе, невозможно адаптироваться к новым условиям, но что удивительно — оно адаптировалось с потрясающей быстротой. Происходило это прежде всего потому что уничтоженные Пандемией люди, как всякий раз выяснялось, были обузой для общества и ни в коей мере не являлись частью его станового хребта, его социальной инфраструктуры.

Более того, всякий раз оказывалось что жертвы Пандемии, занимавшие серьёзные посты в инфраструктуре, пролезли туда благодаря связям или нечистоплотным приёмам и их нахождение на руководящих должностях не приносило ничего кроме вреда. В процессе зачистки (как её про себя цинично окрестил Толян) уволенным Пандемией функционерам моментально находилась замена из людей второго эшелона — достойных и честных профессионалов, аккумулирующих действительный опыт и знания и умевших их применять. Именно эти профессионалы, которым Пандемия расчистила места, которые они должны были занимать по праву, и помогли обществу в кратчайшие сроки приспособиться к новым условиям. Народ с червоточинкой, памятуя о недавней зачистке, улёгся на дно и боялся не только делать карьерные движения, но и дышал с опаской. Впрочем, даже самые крайние меры осторожности продлевали жизнь превратных людей весьма ненадолго.

Автомобильный транспорт перевели на альтернативные виды топлива.

Взамен убитой фондовой биржи создали небиржевые площадки где инвесторы могли купить акции приглянувшейся им компании, не вспоминая слово «ликвидность», которое в новых условиях потеряло смысл как потеряло его слово «форекс» вслед за смертью всех мировых валют.

Товарные биржи работали как часы, поуменьшилась лишь номеклатура за счёт всякой пены, без которой вполне можно было обойтись.

Суды практически полностью переключились на рассмотрение гражданских дел, потому что уголовные правонарушители как правило не доживали до суда.

Все больницы, как стационарные, так и новые госпиталя, оперативно развёрнутые в самолётных ангарах, из которых выкатили на лётное поле бесполезные в отсутствие авиационного керосина самолёты, были заполнены умирающими от огненной лихорадки людьми. По сути, это были уже не больницы, а хосписы, в которых больные нуждались только уходе и облегчении страданий и умирали не за несколько месяцев, а максимум за десять дней.

Окончательный удар по нефтяной промышленности нанесли внезапно появившиеся, никогда ранее не встречавшиеся и ничем не убиваемые микроорганизмы, которые со страшной скоростью пожирали извлечённую из недр сырую нефть и нефтепродукты, разлагая их на ряд простых соединений, и в том числе весьма высокий процент газообразного водорода.

Несмотря на то что последний являлся идеальным топливом, перестроить в короткий срок всю промышленность и транспорт на его использование оказалось делом абсолютно нереальным, и поэтому все привычные и казавшиеся неотъемлемой частью жизни расточительные излишества, которые общество позволяло себе благодаря дешёвому ископаемому топливу, быстро исчезли.

С исчезновением с карты мира стран — потенциальных противников — потребность в вооружённых силах в их привычном виде практически исчезла. Огненная лихорадка проредила ряды военнослужащих по тем же принципам что и гражданских. Отсутствие ГСМ превратило военную технику в бесполезный утиль. Альтернативного топлива не хватало даже для гражданского транспорта, да и вообще, на спирту и на рапсовом масле много не повоюешь.

Таким образом, в виду потери мобильности боевая мощь армии США упала практически до нуля. Но зато армия оказалась совершенно незаменимой для поддержки гражданской инфраструктуры. Военное положение, объявленное в стране, больше всего коснулось самих военнослужащих.