Рыбалка на живца - [14]

Водила в "ниссане" сидел лихой, он все время шел по второй полосе, практически не сбавляя скорости, которую набрал тут же, как выехал на Минское шоссе. Впрочем, мой отец тоже неплохо водит. До того, как он стал частным детективом и владельцем агентства, ему довелось и опером поработать, и частным охранником у каких-то банкиров; приходилось работать и водилой — шофером-охранником. Так что "Мерседес" от "ниссана" не отставал, что меня крайне радовало. Беспокоило только одно: ну, как этот самый "ниссан" куда-нибудь свернет не вовремя, или, не дай Бог, мой батя его обгонит. Однако отец хорошо поел, настроение у него было благодушное, и он не собирался опережать идущую впереди машину. Так мы и пилили, пока отец не начал благодушествовать чересчур.

Недалеко от переезда он сбавил скорость и так отстал от синего "ниссана", что тот успел проскочить шлагбаум, а мы встали перед длинным товарняком, спешившим в сторону Москвы. Я не удержался и чертыхнулся вслух.

— Что такое? — посмотрел на меня отец.

— Да застряли…

— А куда спешить-то?

И тут я решил его подзадорить.

— Да я все думал, когда ты этого синего сделаешь, а теперь все…

— Ну да, догоним, — уверенно ответил батя.

— Куда уж… Товарняк на полкилометра.

— На слабо берешь? — Отец опять глянул на меня через темные очки, в которых он обычно водил машину.

— А что тут брать, здесь кому хошь слабо станет. Будь ты хоть сам Нельсон Пике или покойный Сена.

Отец ничего не ответил, тем более что поезд кончился и шлагбаум открылся. "Мере" переполз переезд, отец перекинул скорость, и наш ветеран вдруг так рванул, что нас всех вдавило в кресла.

— Влад, аккуратней, — тревожно сказала мама.

Я молчал, но чувствовал, что она сверлит мне взглядом затылок за то, что я подначил папу. А папа молчал и гнал старый "мере" так, что другие машины только мелькали справа по борту и тут же оставались далеко позади. "Ниссана" не было видно. И я уже начал отчаиваться, когда вдруг его синяя крыша выглянула впереди, через пару "жигулей". Остальное было делом техники, еще пять минут, и мы уже пристроились в хвост к "ниссану". Я торжествовал, но папа, который не сказал ни слова на протяжении гонки и продолжал молчать сейчас, видно, завелся не на шутку. Я понял, что он решил "сделать" "ниссан".

— Па, хватит, — попытался я его урезонить, — догнали, и ладно. Я пошутил.

— В другой раз думать будешь, — ответствовал папа, вроде и не беспокоясь о нашей с мамой безопасности.

— Влад, не надо, остановись, — вмешалась и мама.

Отец больше ничего не отвечал и продолжал гнать машину.

— Ну я тебя прошу, — не на шутку встревожилась мама. — Влад, я обижусь…

Все было бесполезно, и где-то через полкилометра батя обошел "ниссан" слева. Я обернулся и с сожалением увидел, что синий капот быстро удаляется от нас, а вернее, мы от него. Все ж я успел рассмотреть через лобовое стекло того самого парня с берега, сидящего теперь рядом с шофером, и самого водилу, чернявого, с короткой стрижкой и, насколько можно было судить, весьма коренастого. Лицо его мне также показалось знакомым. Только где я их всех видел?

Настроение у папы было прекрасное, он напевал какие-то идиотские песенки вроде: "До столба остался метр, я гляжу на спидометр — сто". А мама мрачно молчала.

Вскоре мы уже были неподалеку от наших мест. Точнее, они уже начались, все мне было знакомо по прогулкам на велосипеде. До финиша оставалось только подняться в крутую горку, миновать половину дачного поселка всевозможных деятелей культуры и науки, а там поворот на то самое извилистое шоссе, которое бежит через лес, но уже под гору, в Сметанино, и, минуя Узорово, устремляется в Митяево. То самое шоссе, на крутых поворотах которого три дня назад я чуть не погиб под колесами "УАЗа".

Когда мы начали подниматься в горку, я еще раз печально обернулся и… "О, радость!" — по кривой шоссе, через зеленые поля спешил синий "ниссан". И он приближался, ибо мы сбавили скорость, да и отец считал дело сделанным.

Мы еще не успели повернуть в сторону Сметанина, как сзади из-за поворота вынырнул наш старый знакомый; он шел прямо за нами и мигал левой фарой, собираясь свернуть на ту же дорогу.

На извилистом спуске с горы, за зеленой массой леса, стоявшего стенами по обеим сторонам дороги, я опять потерял "ниссан" из виду. Самое обидное, что больше он так и не появился, сколько я ни оборачивался назад и ни смотрел мимо обиженной и рассерженной мамы, через заднее стекло. Вскоре мы были в Узорове.

Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Поездка в Звенигород дала-таки свои положительные результаты для моего следствия. Теперь я был твердо уверен, что человек, которого я видел на берегу, — из местных. Он либо из поселка наших светил науки и культуры, либо из "Лесного городка", прилегающего к научному поселку, либо из Сметанина. Больше "ниссану" деться было некуда. Я был уверен, что отыщу его, это лишь дело времени. Теперь же надо было спешить к Светке.

Было уже полчетвертого, когда я отправился в Митяево. Я очень спешил и поехал на велосипеде кратчайшей дорогой, по шоссе. Минут через пять я уже притормозил на развилке у митяевской церкви и, повернув направо, покатился с горы к реке и новопостроенным дачным коттеджам. Однако уже который раз за день судьба вмешалась в мои планы.