Рыбалка - [3]
— Ну ты даешь, — сказал я, когда трамвай уже шел по Шестнадцатой линии. — Какой повар?! Какая уха?! Ты вообще-то в своем уме?!
— Да ладно, Серега, не нервничай, — сказал Генка. — Я ж для тебя старался. Я думал, разговорю эту тетку, она подобреет, ну и накормит нас этими своими биточками. Бесплатно.
— Оригинально… — сказал я. — Странно все-таки, Геша, у тебя голова иногда работает.
— А рыбу ты еще наловишь, это пустяки, — сказал Генка. — Придем домой, сварим уху… Кстати, мы на каком едем?
— Кажется, на восемнадцатом, — сказал я.
— Отлично! — сказал Генка. — Сейчас у него кольцо на Смоленке, у кладбища. Там мостик есть. С этого моста великолепно клюет.
— Ты-то откуда знаешь? Ты и удочку-то ни разу в жизни в руках не держал.
— А мне дядя Петя рассказывал. Он там такого леща вытащил. Как… Как, все равно, сковорода. У тебя червяки остались?..
Не знаю, что за леща вытащил здесь неведомый мне дядя Петя, но лично мне показалось, что в Смоленке вообще никакая рыба не водится. Уже битый час я торчал на этом дурацком мосту, и у меня не было даже ни одной поклевки. Поплавок лежал на воде как мертвый. Генка слонялся возле меня и изнывал от скуки.
— Слушай, Серега, — сказал он, — а вот что, если пойти на Северный полюс и просверлить там дырку? Насквозь, до Южного полюса. А потом в нее прыгнуть. Что получится? А получится то, что прыгать ты будешь вниз ногами, а выскочишь вверх ногами. Это как понимать? Парадокс какой-то.
— Знаешь, что, друг ситный, — сказал я, — ты бы лучше на кладбище сбегал, червей накопал. А то у меня почти закончились.
Но тут Генка вдруг встрепенулся, свесился с перил моста и закричал:
— Ух ты! Смотри, смотри, Серега! Сомбреро плывет!
— Какая еще сомбрера?
— Да шляпа такая соломенная, с большими полями. Мне как раз она нужна позарез. У нас же карнавал в школе скоро. Я хотел ковбоем быть…
Я посмотрел, куда показывал Генка. Действительно, по воде неторопливо плыла желтая соломенная шляпа с красной лентой по окружности. Как она здесь очутилась — непонятно. Скорей всего, на Неве ее сдуло ветром с какого-то иностранного туриста.
— Лови, лови ее на удочку! — как ненормальный кричал Генка. — Дальше забрасывай, а то уйдет!
Я размахнулся и… То ли Генка меня под локоть толкнул, то ли я просто устал, но удочка вдруг совершенно неожиданно выскользнула у меня из руки и полетела вниз. Она шлепнулась в черную воду Смоленки и вслед за сомбреро торжественно поплыла в Финский залив.
— Ну все, Дон Педро, — сказал я и присел на поребрик. — Концерт окончен. Рыбу сожрал кот, удочка утонула в реке.
— Почему же утонула, она не утонула. Она бамбуковая… — виновато забубнил Генка. Но я так на него глянул, что он сразу замолчал.
— Ладно, пошли к дому. Там во дворе посидим.
Мы были уже близко от дома, когда заметили старушку с двумя большими сумками в обеих руках. Нетрудно было понять, что она боится перейти дорогу. Она то ставила одну ногу на проезжую часть, то убирала ее назад на тротуар.
— Помочь бы надо, — сказал Генка.
Мы подошли.
— Давайте мы вам поможем, — сказал я.
— И сумки давайте, — сказал Генка.
Мы благополучно перешли дорогу и остановились у газетного киоска. Старушкины сумки оказались тяжелые, как гири. Уж как их она сама тащила — не понимаю.
— Ах, мальчики дорогие, спасибо, спасибо вам большое, — принялась благодарить нас старушка. — Меня обычно дочка на вокзале встречает. А в этот раз я ей и не сообщила. Дай, думаю, сюрприз сделаю. Уж очень она любит, когда я к ней приезжаю.
— А где ваша дочка живет? — спросил я.
— Да тут уже близко. Вот на этой улице. Или, как тут у вас, на линии. А дом тринадцатый. Там еще магазин молочный на первом этаже.
— Мы вас проводим, — сказал Генка.
— Что вы, что вы, ребятки, вы и так мне помогли. У вас свои дела.
— Не волнуйтесь, пожалуйста, — сказал я. — Нам это совсем не трудно. А у вас вон какие сумки…
Через несколько минут мы были у нужного дома.
— Какой у вас этаж? — спросил я.
— Четвертый, — ответила старушка.
— И лифта нет, — сказал Генка. — Я знаю, я тут был один раз. Вот что, мы вас до дверей проводим.
— Ах ты, Господи! — всплеснула руками старушка. — Мне прямо уж и неловко. Совсем я вас, старая, заездила…
— Ничего-ничего, — сказал я. — Нам полезно. Для нас это вместо физкультуры. Где ваша парадная?
Добравшись до дверей квартиры, мы поставили сумки на пол и хотели уж было уходить. Но вдруг старушка сказала:
— Ну нет, мои дорогие помощники, теперь уж я сама вас не отпущу. Я из деревни-то столько всяких гостинцев привезла — и мед, и варенье, и пирожки с капустой. Сейчас я вас чаем напою, накормлю. Дочка будет только рада.
Пока мы соображали, что ответить, старушка позвонила, дверь распахнулась и…
Если бы мы с Генкой увидели инопланетянина или английскую королеву, мы бы, наверно, и то меньше удивились. На пороге стояла наша учительница Зинаида Николаевна! Рот у меня сам собой открылся, а Генка не то хрюкнул, не то икнул.
— Мамочка приехала, ура! — воскликнула Зинаида Николаевна и обняла старушку.
И тут-то она нас и заметила.
— А это…
— Это знакомые мои новые, — радостно сообщила старушка. — Такие славные ребята! Всю эту тяжесть-то мою от самого Большого тащили.
