Рыбаки - [11]
Гасан-кулийцы употребляют в пищу также так называемый кавурдак. Кавурдак это — изрезанная в лапшу свежая красная рыба. Пережаренную и залитую жиром, её плотно набивают в глиняный кувшин или просто в пузырь и завязывают. Кавурдак являлся одним из излюбленных кушаний всех прибрежных туркмен.
В осеннее и зимнее время, благодаря естественным удобствам, в заливе Гасан-Кули собиралось огромное количество водоплавающей дичи, Здесь можно было встретить уток, нырков, морских лисух, фламинго, лебедей и других представителей пернатых. Заливы Гасан-Кули и долины Атрека были для них очень удобным местом зимовки. Поэтому большая часть местного населения, кроме рыболовства, занималась охотой на дичь. Это было дополнительным подспорьем в их жизни.
Летом жители гасан-кулийцы разводили бахчи. Тут выращивались дыни, арбузы, кое-где джугара. Джугара любит песчаную почву и при поливе растёт как нельзя лучше. Однако, из-за отсутствия пресной воды, её сеяли мало.
В восьми километрах от аула Гасан-Кули находился другой крупный населённый пункт — Чикишляр.
Здесь, как и в Гасан-Кули, очень трудно было с питьевой водой, и жители обоих населённых пунктов пользовались водой для питья из известного колодца Махтум-Хаджи, расположенного примерно в семи-восьми километрах от аула. Вода в колодце была полусоленая. Ныне население обоих посёлков пользуется опреснённой водой из Каспийского моря.
Чикишляр находился в то время гораздо ближе к берегу и имел свою удобную пристань для приёма рыболовецких и пассажирских судов. Ныне же берега Каспия от его пристани далеко отошли и он своё былое значение порта потерял.
В Чикишляре ранее размещался царский пристав со своей службой. В его обязанности входило следить за тем, чтобы рыбаки соблюдали правила рыболовства.
Северо-западнее от аула — красивый залив Айдак, вытянутый с севера на юг. Здесь водилось очень много рыбы, а в зимнее время — водоплавающей птицы. Этот залив был излюбленным местом охоты жителей побережья Чикишляра и Гасан-Кули.
Но туркменам побережья жить спокойно и заниматься мирным трудом приходилось мало. Почти непрерывные нападения персидских и хивинских феодалов были причиной этому. В пятидесятых годах XVIII века отношения между иомудами, с одной стороны, и каджарским правительством, с другой, резко обострились, и туркменам доступ на рынки Персии был закрыт. Закрыты были для них и рынки Хивы. Туркмены не могли купить ни хлеба, ни других продуктов. Вызвав голод у иомудов и части соседних племён, хивинские и персидские феодалы надеялись сломить волю свободолюбивого народа, подчинить своему влиянию. Но туркменский народ побережья не хотел впасть под влияние Персии или Хивы, издавна угнетавших и постоянно разорявших их. Они считали, что целесообразнее заручиться поддержкой России, которая тогда на восточное побережье Каспия ещё своего влияния не распространяла. В этом туркмены видели одно из наиболее надёжных средств избавления от произвола соседних феодальных деспотий.
С этой целью 14 июля 1836 года старшина иомудского племени Кият-Хан пригласил Карелина, обследовавшего берега Каспия, на совет старейшин в Гасан-Кули от сорока тысяч кибиток прибрежных иомудов. На совете представителя русских властей, каким они считали Карелина, ждали с нетерпением. Для встречи русских на берегу собралось множество народа. Почтенный старец Кият-Хан, украшенный медалью на андреевской ленте, на богато убранном и статном жеребце, встречая Карелина, в знак уважения к представителю могучей русской державы, въехал сажен на двадцать в воду и приветствовал его по-русски, сняв шапку. Бывшие на берегу старшины сделали то же. Кадыр-Мамед, сын Кият-Хана, в знак дара подвёл Карелину прекрасного коня.
Другой целью приглашения Карелина на совет было — упрочить начатые промышленные и торговые связи с Россией. Кият-Хан выступил перед Карелиным с большой речью. Он подробно обрисовал положение туркмен побережья, терзаемых сильными соседями. Кият-Хан просил его передать русскому царю просьбу народа о желании присоединиться к России. Старшина иомудского племени просил русскую державу стать защитницей малочисленного народа побережья от притязаний Персии и Хивы на их независимость и развить с их краем торговые связи.
Туркмены жаловались Карелину на купца-рыбопромышленника из персиян Мир Абуталиб Мир Багирова, захватившего к тому времени почти все воды юго-восточного Каспия и чинившего там полный произвол. Кстати, Баги-ров не столько пользовался богатствами вод во всём их обширном объёме, сколько старался не допустить в них русских подданных — своих конкурентов.
«Туркмены, — писал затем Карелин в своём докладе на имя русского царя, — ждут покровительства России, испрашивая единственно постоянной торговли как средства выйти из-под неизбежного влияния Хивы и Персии».
После Кият-Хана с речью выступил духовный глава иомудов Мамед-Таган. Он заявил, что «одна Россия покровительством своим может спасти народ, а себе добрых слуг и воинов приобрести».
Собрание закончилось вручением Карелину прошения на имя русского правительства от сташестидесятитысячного населения побережья о принятии его в подданство Русской державы. В этих событиях принимали участие и женщины-туркменки.
Книги автора «Ашхабад и его будущее», «Челекен», «Рыбаки» и другие — уже давно широко известны читателям. Если в прежних книгах А. Клычева рассказывалось об экономике и природных богатствах Советского Туркменистана, то «Кугитангская трагедия» воскрешает в памяти страницы тяжёлого прошлого туркменского народа, получившего свободу и право на счастливую жизнь только при Советской власти. В основу произведения положен давно известный в народе потрясающий случай, типичный для минувших времён.Данная книга переиздаётся и дополнена послесловием, в котором автор кратко рассказывает о потомках героев, о той счастливой жизни, о которой так мечтали его герои.
Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.
В монографии осуществлен анализ роли и значения современной медиасреды в воспроизводстве и трансляции мифов о прошлом. Впервые комплексно исследованы основополагающие практики конструирования социальных мифов в современных масс-медиа и исследованы особенности и механизмы их воздействия на общественное сознание, масштаб их вляиния на коммеморативное пространство. Проведен контент-анализ содержания нарративов медиасреды на предмет функционирования в ней мифов различного смыслового наполнения. Выявлены философские основания конструктивного потенциала мифов о прошлом и оценены возможности их использования в политической сфере.
Водка — один из неофициальных символов России, напиток, без которого нас невозможно представить и еще сложнее понять. А еще это многомиллиардный и невероятно рентабельный бизнес. Где деньги — там кровь, власть, головокружительные взлеты и падения и, конечно же, тишина. Эта книга нарушает молчание вокруг сверхприбыльных активов и знакомых каждому торговых марок. Журналист Денис Пузырев проследил социальную, экономическую и политическую историю водки после распада СССР. Почему самая известная в мире водка — «Столичная» — уже не русская? Что стало с Владимиром Довганем? Как связаны Владислав Сурков, первый Майдан и «Путинка»? Удалось ли перекрыть поставки контрафактной водки при Путине? Как его ближайший друг подмял под себя рынок? Сколько людей полегло в битвах за спиртзаводы? «Новейшая история России в 14 бутылках водки» открывает глаза на события последних тридцати лет с неожиданной и будоражащей перспективы.
Книга о том, как всё — от живого существа до государства — приспосабливается к действительности и как эту действительность меняет. Автор показывает это на собственном примере, рассказывая об ощущениях россиянина в Болгарии. Книга получила премию на конкурсе Международного союза писателей имени Святых Кирилла и Мефодия «Славянское слово — 2017». Автор награжден медалью имени патриарха болгарской литературы Ивана Вазова.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.