Рыба, кровь, кости - [101]
Девушка, решив придержать при себе мнение, что бомба совсем не вяжется с благовоспитанностью и этикетом, пожала руки двоим мужчинам и любезно позволила Малькольму вывести себя из бара и проводить до гостиницы.
2
Так уж получилось, что Клер не смогла расследовать историю поселений Айронстоун. Она поднималась по ступенькам на веранду «Горных вершин», когда перед отелем остановился караван «лендроверов», таких древних и запыленных, словно они выкатились из какого-нибудь фильма об операциях в пустыне во время Второй мировой войны; в. машинах сидели Джек, Ник, Бен, Кристиан и вся их команда Позднее, сидя в баре с четырьмя мужчинами, она узнала, как далеко «Ксанаду» отклонилась от своего курса.
В их первоначальные намерения входило поехать на джипах на север сквозь густые джунгли Сиккима вдоль восточного рукава реки Тисты. Оттуда, преодолев пешком высокогорные пограничные перевалы, они должны были проехать долину Чумби, этот язык Тибета, лижущий склоны Бутана, и дальше на своих двоих, джипах и яках устремиться к ущелью реки Цангпо по гористым плечам огромного плато Тибета и Бутана. После того как в Дарджилинге отказали в визах, Джек выдвинул другой план, столь же противозаконный, сколь и опасный. Он предложил оставить машины к северо-востоку от Калимпонга на бенгальской стороне сиккимской границы, избегая проезжих дорог, за которыми наблюдают военные. Тогда, не имея на руках официального разрешения, они вошли бы в Бутан пешим ходом, пользуясь дорогой контрабандистов, которая должна была привести их в высокогорные леса к западу от Ха и востоку от Чумби; там они могли снова войти в Сикким через неохраняемый перевал. Если все получится, Джек надеялся, что им удастся подобрать какой-нибудь транспорт дальше на севере, в лесозаготовительном лагере, управляющего которого он знал.
Клер поразило, что остальные трое мужчин уже согласились на этот замысел.
— Что если нас поймают?
— Там слишком много глухих местечек и переходов, не может быть, чтобы они все охранялись, — ответил Джек. — А люди, с которыми мы будем путешествовать, проделывали этот путь тысячу раз. Можем прикинуться туристами, если наткнемся на пограничный патруль, скажем, что заблудились.
— А как насчет носильщиков?
— Некоторые из них тибетцы, жаждущие вернуться домой, остальные бхотия и лепча, которые привыкли плевать на правительственные кордоны при переходе границы. А Бен в восторге от потери наших карт — не правда ли, Бен? Замечательное начало для тератолога.
Клер оглядела кружок мужчин: все они рассматривали неудачу с визами как большое приключение. Джека с Ником она еще могла понять: их не заботили юридические тонкости. Но Бен удивил ее, и Кристиан тоже: ведь его карьера подверглась бы опасности, если б стало известно, что он доставал растения и семена без разрешения надлежащих ведомств. Она заметила, что все найденные образцы у них запросто могут отнять, но Кристиан отмахнулся от ее слов.
— В этой части света деньги решают все.
— И что вы собираетесь делать, подкупить чиновников, чтобы они позволили вам украсть зеленый мак? — Клер пыталась попасть в тон их шутливой беседе, но споткнулась на слове «подкупить», и вышло форменное обвинение.
— Я бы не стал называть это подкупом, — ответил Джек за Кристиана. — Скорее вклад в национальную экономику. А ЮНИСЕНС и вправду намеревается запустить здесь исследовательскую программу, когда политическая обстановка будет поспокойней, так ведь, Кристиан?
— Между тем виз у нас нет, — возразила Клер, — а без них, случись что, власти нам не помогут. А если кто-нибудь из нас сломает ногу? Или в нас будут стрелять?
Джек усмехнулся:
— Ты же доктор, Бен?
— Если кто-нибудь из вас, ребята, сляжет с признаками тератомы, я с превеликим удовольствием произведу неотложную хирургическую операцию на ваших яйцах, — откликнулся Бен. — Не спорю, я давненько не был в операционной, да и обученного медицинского персонала с обезболивающим нам может не хватить, но я уверен, мы справимся и без них.
Кристиан устремил на девушку тот же испытующий долгий взгляд, которым, как она заметила, он буравил ее в Лондоне, когда пытался перебороть ее скрытое сопротивление.
— Я вижу, ты тревожишься, Клер. В таких обстоятельствах всякий бы понял тебя, если ты решишь не продолжать.
В первый раз она услышала о плане Джека от одного из бутанских носильщиков, разгружавших «лендроверы», и тогда была убеждена, что неправильно его поняла. Тот человек подтвердил слова Крохи насчет контрабандистов, постоянно пересекающих долину Ха, и, похоже, они беспокоили его больше, чем пограничные патрули.
— Контрабандистам не понравится, если они увидят, что мы вторглись на их территорию, — сказал он.
— Какие контрабандисты? — спросила она, и носильщик объяснил, что в долину Ха приезжают китайцы обменивать золото, термосы и кеды на западные часы, ручки и седла у бутанских и индийских контрабандистов.
— Кеды на часы? — вслух поразилась Клер. — А что, в Индии и Бутане кедов не хватает?
— Еще они тайком воруют орхидеи, — ответил носильщик.
Теперь на одну чашу весов она положила все эти рассказы, а на другую — поддержку, которую оказали ей Ник и Вэл, денежную поддержку в случае Вэла, и напомнила себе, как ей повезло здесь очутиться.
Своим романом «Лед Бомбея» Лесли Форбс прогремела на весь мир. Разошедшаяся тиражом более 2 миллионов экземпляров и переведенная на многие языки, эта книга, которую сравнивали с «Маятником Фуко» Умберто Эко и «Смиллой и ее чувством снега» Питера Хега, задала новый эталон жанра «интеллектуальный триллер». Тележурналистка Би-би-си, в жилах которой течет индийско-шотландская кровь, приезжает на историческую родину. В путь ее позвало письмо сводной сестры, вышедшей когда-то замуж за известного индийского режиссера; та подозревает, что он причастен к смерти своей первой жены.
Своим дебютным романом «Лёд Бомбея» Лесли Форбс прогремела на весь мир. Разошедшаяся тиражом в два миллиона экземпляров и переведённая на многие языки, эта книга, которую сравнивали с «Маятником Фуко» Умберто Эко и «Смиллой и её чувством снега» Питера Хёга, задала новый эталон жанра «интеллектуальный триллер». За «Льдом Бомбея» последовал роман «Рыба, кровь, кости», также имевший огромный успех, и вот наконец впервые на русском языке выходит третий роман писательницы — «Пробуждение Рафаэля». На его страницах буквально оживает современная Италия — страна накануне второго Ренессанса, где тесно переплелись комичное и трагичное, романтика и насилие.
В настоящий сборник вошли восемь разноплановых рассказов, немного вымышленных и почти реальных, предназначенных для приятного времяпрепровождения читателя.
Повесть-сказка, без моральных нравоучений и объяснения смысла жизни для нашей замечательной молодежи. Она и без нас все знает.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.