РЯВанш! - [5]
Подлодка "Кашалот", одна из русских субмарин, посланных в дальний дозор, лежала на грунте у острова Окиносима, что в восточной части Цусимского пролива. Экипаж после тяжелого перехода (четверо суток на 6 узлах ) получил приказ отдыхать и отсыпался. Командир "Кашалота" капитан 2-го ранга Петр Сергеевич Бачманов для отдыха устроился не в своей каюте, а на центральном посту. Яркое дневное солнце, пробиваясь сверху сквозь 20-футовую толщу воды, освещало отсек через иллюминаторы рубки густым желто-зеленым цветом. Пользуясь этим естественным освещением, Петр Бачманов перелистывал взятые в поход книжки. Его внимание привлекло стихотворение из прихваченного в чьей-то кают-компании сборника в бумажном переплете. Начав со снисходительной улыбкой, Бачманов закончил чтение завороженным железной мощью стихов:
Капитан-подводник перевернул лист, чтобы посмотреть, кто автор. Николай Тихонов... Надо же, кавалерист, гусар, а так написал о моряках. Бачманов слышал об этом случае во время Моозундского сражения, последней морской битвы Великой войны. Заградитель "Припять" погиб со всем экипажем, чтобы не пропустить германский дредноутный флот к Петрограду...
Царившую на лодке тишину нарушал лишь храп из матросского кубрика да скрип песка под днищем лодки. Корпус "Кашалота", как хорошая мембрана, ловил звуки, распространявшиеся в воде на многие мили. Бачманов прислушался. Определенно шум винтов... Малые суда шумят не так. А слабый звук - значит просто еще далеко до источника мощного грохота, с которым перемешивают воду огромные винты броненосных кораблей. И это явно не один такой корабль.
- Акустик! Тоже что ль дрыхнешь? Быстро давай пеленг! Всплываем под перископ!
Сонная перекличка разбуженных матросов, журчание откачиваемой воды в цистернах, железный скрежет, с которым лодка отрывается от морского дна, мелодичный гул ходовых электромоторов. Бачманов напряженно всматривался в окуляры поднятого перископа. На юго-западе над морским горизонтом тянулась длинная черная туча, под которой скорее угадывались, чем были видны, неясные силуэты множества кораблей. Их длинная кильватерная колонна держала курс на север, проходя мимо Окиносимы. "Кашалот" устремился на пересечение курса обнаруженной эскадры, чтобы наблюдать за ней с более близкого расстояния.
Пять лет назад Бачманов командовал лодкой "Тюлень" на Черном море. Однажды в дозоре у Босфора он проглядел выход "Гебена". Вернее, немецкий дредноут просто провел его ловким маневром, так что Бачманов решил, что противник не покидает, а уходит в Босфор. Командир "Тюленя" не стал тогда радировать об этой встрече. "Гебен" же на следующий день напал с тыла на обстреливавшие береговые укрепления русские броненосцы и едва не потопил их по одиночке. Потом у Бачманова были боевые успехи, отправленные на дно турецкие транспорты, но шлейф памяти о той едва не ставшей роковой оплошности тянулся за ним всю прошлую войну. И не случайно, наверно, капитан демонстрировал всё более неуживчивый и вспыльчивый характер, срывая злость на нижних чинах, за что его едва не погнали с флота. Нет, на этот раз надо рассмотреть всё подробней, нельзя было вновь ошибиться!
Бачманов вел перископ вдоль вражеской линии, считая про себя корабли. Эти, большие, башенные, явно линкоры. С ними легкие крейсера и эсминцы. Вот что японцы собрали для охоты на наши старые крейсера. Не поскупились! Надо скорее радировать Колчаку!
"Кашалот" не мог передавать радиограммы из-под воды. Необходимо было дождаться ночи, всплыть, поднять на воздушном змее многометровую антенну и потом уже устанавливать связь через эфир с далеким Владивостоком. Но ждать темноты оставалось еще полдня. Недопустимо! Бачманов проводил перископом исчезающие за горизонтом корабли вражеской эскадры. Если наши старые крейсера не успеют получить предупреждение...
- К всплытию! Подготовить змея!
- Петр Сергеевич! - испугано пробормотал за спиной минный офицер. - Невозможно сейчас всплывать! Японцы заметят...
- Заметят, нырнем! - Бачманов крутил перископ, обозревая горизонт. - Всплытие! Быстро! Быстро!
Вновь заработали помпы, откачивая воду из балластных цистерн. "Кашалот" вынырнул на поверхность, закачался на волнах. В горловину открытого люка хлынул свежий морской воздух. Солнечные лучи играли на струйках воды, стекающей с рубки. Бачманов поднялся на мостик и стал следить за матросами, которые раскладывали вытащенного на палубу воздушного змея. Одновременно командир "Кашалота" диктовал радисту текст сообщения:
