Рябь - [38]

Я сглатываю. Он прав. Как только мой папа узнал, кем была на самом деле моя мама, он тут же исчез. И никогда больше не возвращался.

– Но нам двоим... зачем нам судить друг друга из-за этого? Мы способны взглянуть глубже. Увидеть друг друга такими, какими мы являемся на самом деле, а не такими, какими мы обречены быть.

Я сглатываю.

– Откуда ты знаешь об этом?

Он улыбается, его взгляд на мгновение снова становится отсутствующим, прежде чем мы снова встречаемся глазами.

– Мой отец – никс, а моя мать – сирена. Если у них получилось, то и у нас есть шанс.

– Путь к тебе был долгим и извилистым. Некоторые никсы никогда не находят тех, кого ищут. Они живут всю свою жизнь с проклятием.

Эрик придвигается ближе, и большим пальцем легонько проводит по моей скуле.

– Два года назад утонул старшеклассник, будучи при этом отличным пловцом.

Стивен.

– Само по себе этого было не достаточно. Но потом я увидел фотографию твоей матери, умершая при необычных обстоятельствах. И узнал, что у нее была дочь. Мои родители знали, как важно найти тебя. Поэтому они послали меня сюда, чтобы выяснить, был ли я прав.

Он наклоняется ближе, встречаясь со мной глазами.

– И оказывается, я был прав. Ты – сирена. Как и никсов, сирен не так уж и много. Ты, вероятно, единственная в мире близка к моему возрасту.

Он делает паузу и нагинается еще ниже, так что наши глаза оказываются на одном уровне.

– Ты знаешь, это имеет смысл. До сегодняшнего дня плавание, скорее всего, стало единственным, что имеет для тебя значение, в то время как остальная часть твоего мира вращается вокруг него. Но ты должна хотеть от жизни большего, чем то, на что тебя обрекли.

– Я... – я сглатываю. – Просто это странно. Слышать, как ты говоришь об этом вслух. О том... кто я на самом деле. Я никогда и никому не рассказывала этого.

Я не знаю, что и думать. Все переворачивается с ног на голову. Он смотрит на меня, замечая страх в моих глазах, и отступает назад. Внезапно образовавшееся пространство между нами позволяет мне набрать воздух в легкие, и я делаю большой вдох.

Он хмурится.

– Прости меня... Я... должно быть, давлю на тебя. Я никогда не думал, что ты можешь не знать обо мне. О таких, как я... о нас.

Я сглатываю, осознавая, что поднимаюсь, хотя не знаю, зачем.

– Я просто... этой информации... многовато для меня. Я не знаю, что сказать прямо сейчас.

– Ты не должна ничего говорить. Привыкни к мысли об этом, и мы сможем еще завтра поговорить обо всем.

– Думаю, у меня уже есть парень, – говорю я неубедительно.

Он поджимает губы.

–Я понимаю. Это... – Он не знает, что сказать. Он явно не ожидал такой реакции от меня. – Печально, – заключает он.

– Мне все ещё нужно плавать сегодня?

Эрик кивает.

– Да. Тебе придется продолжать плавать. До тех пор, пока мы не влюбимся. – Он прочищает горло. – Я пойду.

Я не знаю, что сказать. Это был самый странный разговор в моей жизни.

– Ты будешь завтра в школе?

Он кивает.

– Да. Я перевелся сюда. Я надеялся... надеюсь, что мог бы стать нормальным. Надеюсь, что мы могли бы стать нормальными. Как все остальные, окончить школу вместе.

Я киваю, но не знаю, что сказать.

– Можем ли мы поговорить об этом завтра? Когда я все... осознаю?

Он кивает.

– Да. Конечно.

– Хорошо. Э-э, тогда увидимся?

Я спускаюсь к воде, разворачиваюсь спиной к озеру, и смотрю на него.

– Ага. До завтра. – Он не прерывает зрительного контакта со мной, отступая в тень. – Увидимся.

А потом разворачивается и уходит в темноту. Я стою на берегу озера еще несколько минут, ожидая, что он вновь появится. Но этого не происходит.

Наконец, я прыгаю в воду, она единственная никогда не меняется.

Глава 20

Когда на следующий день я захожу в столовую, то замечаю Эрика, сидящего за одним столом с Коулом и Сиенной. Впервые я вижу его рядом с ними; он там из-за меня, потому что теперь он знает, кто я на самом деле. Меня пронзает головная боль, и я хочу развернуться и бежать, но прежде, чем я успеваю это сделать, Сиенна поднимается и машет мне.

Мимо меня с обеих сторон проносятся ученики, наполняя столовую голосами. Но все они словно исчезают. Единственные люди, которые имеют значение в этом мире – в моем мире, – втроем находятся за тем столом. Коул и Эрик не должны сидеть рядом. Они должны быть в километре друг от друга.

Я заставляю свои ноги двигаться, пересекая столовую, пока не останавливаюсь в конце стола. Патрик, Никки, и Кристи находятся с противоположной стороны стола.

– Приввет, – говорю я.

Я поспешно обвожу их всех взглядом. Мне становится не по себе от того, как парни смотрят на меня. Словно я принадлежу каждому из них.

Я пытаюсь вести себя равнодушно, хотя все совсем наоборот. Я смотрю на Эрика. Он улыбается.

– Похоже, Сиенна устроила мне официальный прием. Я стоял позади нее в очереди, и она настояла на том, что я не должен обедать в одиночестве.

Я киваю, словно вся эта ситуация совершенно нормальная, словно Эрик всего лишь новый горячий парень из нашего класса по английскому, а не единственный человек, который может (предположительно) спасти меня от проклятия.

– Ты собираешься садиться? – спрашивает Сиенна.

Я осознаю, что стою там как полная идиотка, и сажусь на стул напротив Коула и Эрика. Я беру яблоко с подноса и откусываю большой кусок, радуясь возможности воздержаться от дальнейшего разговора.