Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века - [90]

Перевооружение русской армии и внедрение новых технологий в области стрелкового оружия совпали с фундаментальными изменениями состояния рабочей силы и производственных процессов в России. Переход от подневольного труда к наемному, последовавший после ряда императорских указов 1860-х годов, в оружейной промышленности, где раньше на казенных заводах работали приписные мастера, входящие в сословие оружейников, а теперь – вольнонаемные рабочие на коммерческих предприятиях, прошел трудно.

Политики и наблюдатели того времени отнеслись к этому переходу со смесью энтузиазма и боязни. Военный министр Милютин утверждал, что подневольный труд препятствует совершенствованию производственных процессов. Командиры оружейных заводов (в основном государственные служащие), погрязшие в бумажной волоките, вероятно, вовсе не участвовали в решении технических или производственных проблем [Милютин 1902: 145]. Не имея возможности или не желая увольнять рабочих, администраторы оружейных заводов обладали не большим стимулом к механизации, чем сами рабочие. Русские сторонники разделения труда также ссылались на нехватку в оружейной отрасли квалифицированной рабочей силы. С точки зрения производителей, такой дефицит, который имел место в Америке, фактически сделал руководителей заводов заложниками рабочих привычек квалифицированных мастеров. Большинство русских и иностранных наблюдателей полагало, что рабочие, имеющие правовой статус наемных гражданских ремесленников, будут работать лучше, чем имевшие статус крепостных или солдат. Приписные оружейники деградировали, не желали брать на себя ответственность за собственную работу и не имели стимулов к инновациям. С мнением Милютина были согласны и иностранцы. По словам одного из приезжих английских инженеров, рабочие «следовали путями своих предков и сейчас делают все точно так же, как было принято двадцать пять лет назад» [Turner et al. 1867: ЗЗ][294].

Освобождение крепостных решило одну проблему, но породило две новые. Трудовые ресурсы, уже не привязанные к сословию оружейников и не закрепленные за фабрикой, могли прибывать и убывать. Квалифицированные механики переходили не только из цеха в цех в пределах места жительства, но и с одного предприятия на другое, часто путешествуя на большие расстояния. По словам Чебышева, опасавшиеся активной конкуренции со стороны свободных оружейников опытные мастера, много лет подвизавшиеся на предприятии, очень хорошо знали себе цену. При малейшем выражении недовольства со стороны начальства они покидали рабочее место и уходили в другой цех, прекрасно зная, что нужны и их с распростертыми объятиями возьмут где угодно [Чебышев 18696: 249-74].

В то же время наемных рабочих, не принадлежащих к сословию оружейников, было значительно труднее контролировать, что негативно отражалось на критически важном процессе окончательной доработки деталей и сборки оружия. Это было особенно заметно в Туле, где весьма значительная часть таких работ выполнялась на дому или в рассредоточенных мастерских [Исторический обзор 1873: 4–5]. Чебышев также утверждал, что увеличение количества цехов для ускорения процесса переделки винтовок только усугубит проблему. Вдобавок идея восполнить нехватку квалифицированной рабочей силы за счет «привлечения на заводы первоклассных мастеров-инструментальщиков из других стран не получила одобрения»[295].

Решение проблемы контроля, казалось, позволило бы покончить с ручными работами, выполняемыми на дому, и ускорило бы внедрение машин и централизацию производственных процессов на фабрике. Но частный подрядчик, которому был тогда сдан в аренду Тульский завод, примерно как и приверженные патернализму и местничеству руководители «Харпере-Ферри», не был склонен к столь далеко идущей реорганизации, и правительство по истечении срока аренды вернуло завод под казенное управление. Лишь после этого Тульский оружейный завод оказался готов к внедрению импортной технологии. Таким образом, на смену правовому и сословному контролю старой системы пришел технический контроль новой фабричной системы. В результате русские казенные оружейные заводы перешли от крепостного положения к механизированному производству, очень быстро миновав этап привлечения независимых мастеров.

Русская гордость и великодержавные амбиции государства продиктовали необходимость импорта и доместикации технологий. Для того чтобы пехотное оружие могло производиться внутри страны, российское правительство приложило большие усилия для оснащения своих арсеналов новейшим оборудованием. Однако одно дело – импортировать серию машин, и совсем другое – внедрить и освоить совершенно новые технологии. Этот процесс был гораздо сложнее и отнюдь не ограничивался одной лишь технической стороной. Государство осуществляло внедрение технологий и рационализацию производства в эпоху неопределенности отношений между трудом и управлением. И именно в тот период инновации и технологические изменения встраивались в практику русской оружейной отрасли.

7. Заключение

Государство, технология и трудовые ресурсы в русской оружейной промышленности XIX век открыл эпоху «наций под ружьем», стрелкового боя и машин. Начиная с середины столетия правительства ведущих держав лихорадочно перевооружали пехоту дальнобойными казнозарядными винтовками. Увеличение огневой мощи пехоты, сопутствующее внедрению нового вооружения, повсеместно бросало вызов военной тактике и сложившейся практике командования. Консервативные командиры цеплялись за ценности героизма, дисциплины и воли, олицетворяемые в культе холодного оружия, и все же атаки пехотными колоннами в сомкнутом строю сменились свободной рассыпной линейной тактикой, а при таком ведении боя все большее значение приобретала личная инициатива. Сила армий теперь определялась не только численностью, но и в большей степени доступной огневой мощью, количеством, распределением и возможностями солдат, использующих новые системы вооружений, а также производственными мощностями отечественной оружейной промышленности.