Русское видео - [18]

— Хозяин будет часа через полтора. Соседка сказала, я ее внизу у почтового ящика перехватил. Ну что, вместе поедем к мамаше парня или разделимся?

— Чего друг за другом таскаться? Я подожду дядюшку, а ты понюхай, что там у Андрея дома. Мне с дядей полегче будет найти общий язык, как-никак возраст. Вечерком подскочу — все равно ночевать негде. Уж приюти, пока дело не сделаем. Опять же, лучше рядом держаться, мало ли что…

— Какой разговор! Живи.

— Лады. До вечера.

Ни в этот вечер, ни в следующий, ни вообще в этой жизни они больше не встречались.

Майор Стронин

Лев Аркадьевич Михелис был говорун профессиональный, что называется, записной. Из тех, что вечно путаются под ногами у людей, занятых делом. Так что похороны Андрея Грибанова, похоже, вполне могли обойтись без словоохотливого дядюшки. Вызвав его именно в это время на допрос, Стронин не испытывал никаких угрызений совести.

Пухлый румянощекий Михелис отнюдь не производил впечатление человека, раздавленного семейным горем. Чувствовалось, что равновесие он сохраняет в любых ситуациях. На жестком казенном стуле в кабинете Стронина Михелис расположился так же непринужденно, как и в собственной гостиной.

— Благодарю за проявленную бдительность, Лев Аркадьевич. И вовсе это не мелочь — человек вашего возраста, расспрашивавший об Андрее. Расскажите поподробнее.

— Да в общем-то он производит приятное впечатление. Такой вежливый, благообразный. Не будь этого страшного убийства, я бы сроду ничего не заподозрил. Чувствуется, что умеет с людьми говорить: очевидно, практика. Как-то я был у Ани, сестры, вот тогда приходил тоже какой-то. Назвался Колей. Помоложе, но тоже имеет навыки общения. Оба коротко подстрижены. Правда, на руках — наколки. У обоих. Это, знаете, портит впечатление. Я как-то сразу не сообразил, но это сочетание… И что могло быть общего у Андрея с этим человеком? Где они могли познакомиться, если не в камере? Я уж потом хватился, после разговора с этим Федором Ильичом, как он представился. И все-таки, сколько в этих людях обаяния! Просто гипнотизм какой-то! Он знал обо всех андреевых начинаниях, да разве только об этом? Я и опомниться не успел, как рассказал ему о том, что племянник сотрудничает с Глуздовым. Если не ошибаюсь, то Федор Ильич свою спешку объяснил тем, что якобы истекает срок подачи работ на какой-то конкурс. Мне показалось, что будет нехорошо, если мальчик упустит шанс, пусть и минимальный. Что до Глуздова, то мы знакомы с ним давно и близко. Я его спрашивал, каковы шансы у Андреевой рукописи. Отзывался он довольно скептически. Что ж, ему как профессионалу виднее. Я ведь тоже пробежал повесть, но, как обычно, голова занята не тем, и сейчас помню все довольно смутно. Вполне цельный сюжет, не без претензий на психологизм, а вот что, на мой взгляд, действительно ценно — живо, точно и даже талантливо вылеплены несколько эпизодов, которые выдумать просто невозможно. Так сказать — с натуры. Этакая жутковатая, скрытая, но полная таинственной энергии жизнь, такая, что дух захватывает. Хотя сам-то я считаю, что чтение детективов — убийство времени, вроде разгадывания кроссвордов.

— А этот ваш Глуздов — он что, специализируется в области детектива?

— И детектива тоже. Человек небесталанный, остроумный, грамотный стилист, но без искры божьей. В прошлом военный. Что интересно — он и репортажи писал толково, точно, но читать это совершенно невозможно. Ну не в состоянии человек построить сюжет. Зато редактор бесценный. Это — его, здесь ему равных нет. Последний раз мы созванивались с Глуздовым неделю назад. Он сказал, что работа близка к завершению, но сенсации не получится. Мелковато. Беспокоился, что Андрей впустую потеряет деньги: издавать что-либо через кооператив при нынешнем обилии чтива на любой вкус имеет смысл, если вещь действительно стоящая. Я, кстати, поручился, что Андрей оплатит его работу в срок. Теперь приходится самому рассчитываться: Валерий-то работу закончил! Он, конечно, человек мягкий, порядочный, но ведь это не дает оснований не держать слова!

— Вы сообщили этому Федору Ильичу, где находился Грибанов?

— Да, но я же не думал… не знал, что опасно… Сказал — в Семеновке, на даче. Да он больше интересовался литературными достоинствами рукописи, а это — так, между прочим… Спрашивал ли, как к книге относятся? А кому относиться, если кроме меня и Валерия никто и не читал. Да и от Андреевой рукописи до готового произведения — дистанция громадная.

— Визит Федора Ильича когда состоялся?

— Позавчера… А утром Аня позвонила, сказала, что Андрюшу убили. Уже вот и похороны… Не будь этого, я бы сроду ничего об этом Федоре Ильиче худого не подумал. Несчастная сестра… Столько она в этого мальчика вложила, и такой конец…

— Еще один вопрос. Просмотрите эти фотографии. Никого они вам не напоминают?

— Еще бы! Не то, что напоминают, определенно — Федор Ильич. А вот волосы еще короче… Это где снято? Ага, ясно… Неужели задержали? Как это у вас быстро!

Тут эмоциональный Лев Аркадьевич ошибся. Филимон Степанович Криков, пятидесяти одного года, ранее неоднократно судимый и в последний раз освобожденный за недоказанностью вины, сосед Андрея Грибанова по нарам, отправился часом позже своего бывшего сокамерника в мир иной в придорожном кювете близ Семеновки. Тот еще выдался денек в неприметной деревушке. Причина смерти Крикова — перебитые тупым предметом шейные позвонки и гортань. Орудие убийства не обнаружено.