Русское литературоведение XVIII–XIX веков. Истоки, развитие, формирование методологий - [7]
Истоки русского, как и всего европейского, литературоведения обнаруживаются на протяжении целых веков исторического развития, начиная с античности. Трактат Аристотеля «Поэтика, или Об искусстве поэзии» (336–332 гг. до н. э.), опыты перевода которого на русский язык осуществлял В.К. Тредиаковский, а первый научный перевод на русский язык был сделан в середине XIX века, затем трактат Горация «Послание к Пизонам» («Наука поэзии»; 20—10-е годы до н. э.), прежде всего в переводе А.А. Фета, оказали серьезное влияние сначала на европейскую читающую общественность, а позже на широкие круги дворянской и разночинской интеллигенции России.
В европейской культуре известен трактат Ю.Ц. Скалигера «Поэтика» (1561); эта и другие «латинские поэтики» (М. Виды, Я. Понтана) были знакомы в России. Позже работа теоретика французского классицизма Н. Буало «Поэтическое искусство» (1674) была усвоена теоретиками и художниками русского классицизма, прежде всего М.В. Ломоносовым и В.К. Тредиаковским.
Собственно русские исследования историко-теоретического характера обнаруживаются в первом великом национальном источнике – «Слове о полку Игореве», изданном в 1800 году (размышления об историко-публицистическом и художественно-вымышленном освещении действительности). Опыт стиховедения отражен в «Грамматике» (1596) украинского и белорусского просветителя, переводчика, учителя «братских школ» Лаврентия Зизания (Тустановского) и в «Грамматике» (1619) М.Г. Смотрицкого[27]. Значительным шагом на пути освоения литературного знания стали «Поэтика» (1705) и «Риторика» (1706–1707) Феофана Прокоповича.
С начала XVIII века в результате ряда коренных преобразований Петра I Россия переживала общественный взлет. Эти процессы отразились в литературном движении в стране. Если первые русские «пиитики» (поэтики) были написаны на латинском языке («De arte poetica» Феофана Прокоповича), то в послепетровскую эпоху работы создаются уже на русском языке.
Первые филологические работы на русском языке связаны со стихосложением и его реформой, осуществленной В.К. Тредиаковским и М.В. Ломоносовым в 1735–1743 годах. В последней трети XVIII века появляются работы биобиблиографического характера, например «Опыт исторического словаря о российских писателях» Н.И. Новикова (1772). Наряду с указанными, словарь писателей А.П. Сумарокова, литературная критика А.Д. Кантемира, «Рассуждение о российском стихотворстве» М.М. Хераскова и др. стали основой формирования русского национального историко-теоретического осмысления литературного процесса. Развитию читательского вкуса послужили труды русских сентименталистов, прежде всего Н.М. Карамзина.
С точки зрения образовательных структур, литературное знание накапливалось и формировалось в недрах университетской науки. С точки зрения существа науки, до середины XVIII века литературное знание развивалось в недрах философии и отчасти, с XVII века, в русле литературной критики, а затем, с середины ХVШ века, – в связи с эстетикой (А.Г. Баумгартен ввел понятие «эстетика» в 1750 г., и изложение этой «всеобщей теории наук» стало известно образованному читателю России уже в 1781 г.[28]). С 1810—1820-х годов, когда интерес к слову дифференцировался на два набирающих силу самостоятельных направления – лингвистическое и собственно литературное, начинается процесс формирования литературоведения (хотя само это слово, явившееся, как принято считать, калькой с немецкого языка, войдет в оборот только через столетие).
На рубеже 1830–1840 годов происходит становление литературоведения как самостоятельной науки. По свидетельству Г.Н. Поспелова, этому способствовали позиции, занимаемые во 2-й половине 1830-х – 1840-е годы Н.И. Надеждиным и С.П. Шевыревым; при этом важно, что «изменилось время»: если в 1-й трети XIX века литературоведение занималось «прежде всего собиранием, сопоставлением и комментированием конкретных явлений словесного творчества» (т. е. создавало свой «фактографический „фундамент“») и «интересовалось в основном „древней“, безымянной литературой и фольклором», то на рубеже 1830—1840-х годов возникает «индуктивный подход к изучению предмета», что стало фактом науки как Запада, так и России[29]. Началом научного этапа в изучении истории русской литературы принято считать 1847 год, когда состоялась защита магистерской диссертации К.С. Аксакова «Ломоносов в истории русской литературы и русского языка»[30].
Происходит становление первых научно-методологических школ. Они имели фольклорно-литературоведческую направленность и возникли как результат движения научной мысли в сравнительном изучении мифологии разных народов, их фольклора и литературы. Формирование мифологической школы в России, которая сложилась на рубеже 1840—1850-х годов, связано с именем Ф.И. Буслаева. Достижения мифологической и культурно-исторической школ, сравнительно-исторического и психологического направлений в науке XIX века, деятельность выдающихся русских ученых – представителей академической науки – Ф.И. Буслаева, А.Н. Афанасьева, А.Н. Пыпина, Н.С. Тихонравова, Александра и Алексея Веселовских, а также А.А. Потебни как теоретика искусства и литературы, Д.Н. Овсянико-Куликовского и др. – обеспечили интенсивное развитие литературоведения в ХХ веке.
Наталья Алексеевна Решетовская — первая жена Нобелевского лауреата А. И. Солженицына, член Союза писателей России, автор пяти мемуарных книг. Шестая книга писательницы также связана с именем человека, для которого она всю свою жизнь была и самым страстным защитником, и самым непримиримым оппонентом. Но, увы, книге с подзаголовком «Моя прижизненная реабилитация» суждено было предстать перед читателями лишь после смерти ее автора… Книга раскрывает мало кому известные до сих пор факты взаимоотношений автора с Агентством печати «Новости», с выходом в издательстве АПН (1975 г.) ее первой книги и ее шествием по многим зарубежным странам.
«Вечный изгнанник», «самый знаменитый тунеядец», «поэт без пьедестала» — за 25 лет после смерти Бродского о нем и его творчестве сказано так много, что и добавить нечего. И вот — появление такой «тарантиновской» книжки, написанной автором следующего поколения. Новая книга Вадима Месяца «Дядя Джо. Роман с Бродским» раскрывает неизвестные страницы из жизни Нобелевского лауреата, намекает на то, что реальность могла быть совершенно иной. Несмотря на авантюрность и даже фантастичность сюжета, роман — автобиографичен.
История всемирной литературы — многотомное издание, подготовленное Институтом мировой литературы им. А. М. Горького и рассматривающее развитие литератур народов мира с эпохи древности до начала XX века. Том V посвящен литературе XVIII в.
Опираясь на идеи структурализма и русской формальной школы, автор анализирует классическую фантастическую литературу от сказок Перро и первых европейских адаптаций «Тысячи и одной ночи» до новелл Гофмана и Эдгара По (не затрагивая т. наз. орудийное чудесное, т. е. научную фантастику) и выводит в итоге сущностную характеристику фантастики как жанра: «…она представляет собой квинтэссенцию всякой литературы, ибо в ней свойственное всей литературе оспаривание границы между реальным и ирреальным происходит совершенно эксплицитно и оказывается в центре внимания».
Главное управление по охране государственных тайн в печати при Совете Министров СССР (Главлит СССР). С выходом в свет настоящего Перечня утрачивает силу «Перечень сведений, запрещенных к опубликованию в районных, городских, многотиражных газетах, передачах по радио и телевидении» 1977 года.
Эта книга – вторая часть двухтомника, посвященного русской литературе двадцатого века. Каждая глава – страница истории глазами писателей и поэтов, ставших свидетелями главных событий эпохи, в которой им довелось жить и творить. Во второй том вошли лекции о произведениях таких выдающихся личностей, как Пикуль, Булгаков, Шаламов, Искандер, Айтматов, Евтушенко и другие. Дмитрий Быков будто возвращает нас в тот год, в котором была создана та или иная книга. Книга создана по мотивам популярной программы «Сто лекций с Дмитрием Быковым».