Русское государство в немецком тылу - [29]

Осуществление принципа свободы вероисповедания приобрело в округе характер государственной политики. 28 сентября 1942 года обер-бургомистром был издан на этот счет приказ № 71, согласно которому на всех старост и старшин возлагалась обязанность проведения за счет добровольных пожертвований верующих ремонта церквей.

По сути, приказ лишь юридически закреплял шедшее полным ходом чуть ли не с первых дней существования самоуправления повсеместное открытие и освящение сохранившихся православных храмов. Каждое такое событие становилось всенародным праздником для жителей данного населенного пункта, как, например, открытие и освящение 10 августа 1942 года в Дмитровске протоиереем Александром Кутеповым престола в храме в честь святых равноапостольных Константина и Елены (так называемый Старый собор)1. Эта церковь была построена еще Дмитрием Кантемиром на высоком берегу реки Общерицы. Однако с приходом советской власти собор разграбили, живопись и фрески XVII века уничтожили, а в самом храме, единственном сохранившемся в городе, разместилась бондарная мастерская.

После изгнания большевиков дмитровцы решили вернуть храм к жизни. Многие граждане города в свободное от работы время работали по ремонту, оборудованию и украшению церкви под руководством церковного старосты П.Г. Королькова.

Таким же праздником, вылившимся в народное гуляние, стало водружение 29 августа креста на одной из глав этого храма. Столь же активно участвовало население и в проводимых по праздникам крестных ходах и иных церковных мероприятиях. Ярким примером проявления религиозной активности населения явился прошедший 2 сентября 1942 года в Севске торжественный крестный ход с иконой Божией Матери. Храм, в котором накануне проводилось всенощное богослужение, не мог вместить всех верующих, многие стояли снаружи. Когда, наконец, многотысячная процессия двинулась по улицам города, ей приходилось замедлять ход, ибо вдоль всего ее маршрута были установлены столы для освящения воды.

Что касается управления православными приходами, большинство из них не подпадало под юрисдикцию местоблюстителя патриаршего престола митрополита Сергия (Страгородского), жившего на советской территории в Москве. Очевидно, по этой же причине священнослужители округа отказались подчиняться митрополиту Вильнюсскому и Литовскому Сергию (Воскресенскому), заявившему о своем подчинении патриаршему местоблюстителю Сергию. По данным И.В. Грибкова, православное священство Локотского округа заявляло о своей принадлежности к Истинно-православной (катакомбной) церкви. Данное утверждение можно принять с большой вероятностью, принимая во внимание, что в довоенные годы в этих местах нелегально действовала большая община катакомбников. Юридически же православные церкви ЛАО входили в состав Смоленской и Брянской епархии, возглавляемой епископом Стефаном (Севбо).

Наряду с православными христианами на территории Локотского округа активизировали свою деятельность и христиане протестантских конфессий, в основном баптисты и евангелисты. Хотя деятельность инославных христиан и не была закреплена какими-либо специальными распоряжениями обер-бургомистра, никаких препятствий со стороны властей они не встречали, развив бурную деятельность по части миссионерства и открытия новых молитвенных домов. В округе действовала также большая община древлеправославных христиан (старообрядцев), руководимая, по всей вероятности, старообрядческим духовным центром в г. Новозыбкове.

По-иному оценивают религиозную активность населения Локотского округа советские источники. Партизанские разведывательные сводки о положении на оккупированной территории Орловской области информировали ЦШПД о том, что, несмотря на повсеместное открытие храмов и молитвенных домов, в религию было вовлечено меньшинство населения, преимущественно люди старшего возраста, в то время как молодежь, так же как и при советской власти, оставалась далека от религии. Однако в свете фактов, указывающих на массовое открытие церквей и молитвенных домов, их хорошую посещаемость, к партизанским сообщениям следует отнестись критически.

С целью формирования у населения русского национального мышления была проведена кампания по переименованию улиц, площадей, населенных пунктов, носивших явно советские названия, что закреплялось приказом Каминского № 29 от 27 августа 1942 года:

«В целях полного искоренения из памяти населения нашего Округа бывшего жидо-большевистского владычества, приказываю:

§1

Все бывшие советские названия населенных пунктов в сельских местностях, а также установленные при советской власти названия улиц в городах, поселках городского типа и крупных селах, анулировать, восстановив по таким населенным пунктам и улицам их прежние названия дореволюционного времени или присвоив им новые наименования в русском национальном духе, а еще лучше, установив эти названия по фамилиям местных жителей, павших смертью храбрых за укрепление Новой Власти.

§2.

Осуществление указанного выше мероприятия в части городов и поселков городского типа возложить на городских Бургомистров и поселковых старост, а по населенным пунктам в сельских местностях — на волостных старшин»