Русское экономическое чудо: что пошло не так? - [53]

В-третьих, приватизация для Владимира Путина – шаг вынужденный, идти на который можно только тогда, когда бюджету совсем плохо, когда ему крайне нужны деньги. Поэтому при Путине проводятся такие сделки, которые оставляют в руках государства больше 50 % акций, то есть о приватизации как об уходе государства из экономики, как о передаче прав управления компаниями и банками в частные руки речи идти не может.

Собственно говоря, именно поэтому ни у кого не вызвала особого удивления оценка Федеральной антимонопольной службы, которая заявила, что за 10 лет доля государства и госкомпаний в российской экономике выросла с 35 % до 70 % ВВП. И именно поэтому никого не должно удивлять, что российский президент поддержал идею о продаже “Башнефти” компании Игоря Сечина. Потому что это государственная компания!

Надо отдать должное и самому Сечину – он не поскупился и предложил за “Башнефть” существенно более высокую цену, чем его основные конкуренты. И это, безусловно, сыграло важную роль в решении президента. Если бы руководитель “Лукойла” Вагит Алекперов не стал так решительно заявлять, что не купит “Башнефть” дороже “справедливой цены”, а сказал бы, например, что готов “биться на честных торгах, и пусть победит сильнейший”, то мы наверняка бы увидели и аукцион, и сильнейшего.

Но главным мотивом продажи “Башнефти” стала необходимость получить максимум денег в федеральный бюджет. Обратите внимание, министр финансов Антон Силуанов всю дорогу молчал как рыба. Когда министры – собратья по экономическому разуму – пытались не допустить сделки с “Роснефтью”, министру казны важнее было, сколько денег он получит, а кто их заплатит – дело десятое. Именно поэтому я так уверенно заявляю, что Владимир Путин в вопросе о продаже “Башнефти” занял абсолютно правильную и рациональную позицию: кто был готов дать больше, тот и стал покупателем.

Новое слово в приватизации Почему “Роснефть” все сделала правильно 2016

В предыдущей статье я постарался объяснить, почему придуманная схема продажи “Башнефти”, при которой эта компания без конкурса достается “Роснефти”, является правильной с точки зрения президента Владимира Путина. Теперь я попробую доказать, что эта сделка – на пару с продажей пакета акций “Роснефти” – является еще более правильной с точки зрения председателя правления “Роснефти” Игоря Сечина.

На первый взгляд покупать “Башнефть”, существенно переплачивая за нее по сравнению с оценкой и рыночными котировками, имеет смысл только в одном случае – если покупатель абсолютно уверен, что цены на нефть в ближайшее время сильно вырастут, что скажется на оценке всех нефтяных компаний. Та же “Башнефть” в 2013 году оценивалась дороже $ 10 млрд, исходя из прогноза цены на нефть $ 130 за баррель к 2030 году. Но вырастут ли нефтяные цены, и если вырастут, то когда, не знает никто, включая менеджеров “Роснефти”. Зато они знают, что при прочих равных условиях нефтяная компания стоит тем дороже, чем больше у нее запасов.

Купив нефтяную компанию, можно гарантированно прирастить запасы, не тратясь на геологоразведку и поиск новых месторождений, которые могут ничего и не дать.

С другой стороны, и это скажет вам любой оценщик, если вы покупаете что-то за справедливую цену, то от этого стоимость вашей компании сильно не меняется – независимо от того, платите вы своими деньгами или берете заемные. Рост цены возможен, только если от слияния двух компаний получается синергетический эффект.

Но, например, тот же “Лукойл” при такой цене продажи “Башнефти” синергии для себя не увидел. “Цена $ 5 млрд за “Башнефть” высока для “Лукойла”. У нас есть понимание справедливой цены. Для нашей компании это дорого. Для “Роснефти”, у которой вся прибыль будет забираться государством, безразлично, какие цены платить”, – аргументировал отказ от “Башнефти” совладелец “Лукойла” Леонид Федун. Поэтому, думается мне, цель менеджеров “Роснефти” состояла не в этом, а в чем-то другом. И это что-то связано с более осязаемыми вещами, а именно – с денежными потоками.

“Башнефть” – единственная из государственных нефтегазовых компаний по итогам прошлого года выполнила распоряжение правительства и выплатила в виде дивидендов 50 % прибыли – 29,1 млрд руб., из которых 14,6 млрд руб. пошли в федеральный бюджет. После приватизации на половину дивидендов “Башнефти” может рассчитывать уже “Роснефть”.

Сама “Роснефть” сейчас на 69,5 % принадлежит государственному “Роснефтегазу”, но скоро этот пакет может уменьшиться до 50 %, поскольку правительство всерьез думает продать 19,5 % акций “Роснефти” ей же самой. Деньги на выкуп контроля в “Башнефти” и собственных акций у компании хватит, успокоил сегодня Владимир Путин.

Если такая сделка произойдет, то из всех дивидендов “Башнефти” “Роснефть” будет отдавать “Роснефтегазу” в лучшем случае половину (то есть 7,3 млрд руб., если предположить, что прибыль и дивиденды башкирской компании останутся на прежнем уровне). Из них сам “Роснефтегаз” – если, конечно, правительству удастся заставить его платить дивиденды – опять же перечислит в бюджет только половину, то есть 3,6 млрд руб., или четверть того, что государство получит от “Башнефти” в этом году. Таким образом, куда денутся остальные 11 млрд руб.? Останутся в распоряжении руководства “Роснефти”, ведь Игорь Сечин по совместительству занимает пост председателя совета директоров “Роснефтегаза” и с большим успехом охраняет миллиарды, которые эта компания получает на свои акции “Роснефти” и “Газпрома”. Вот такая предстоит приватизация прибыли.