Русско-литовское пограничье. Гомельская земля в конце XV — первой половине XVI в. - [9]
Утверждение в первой трети XVI в. нового участка московско-литовской границы показательно тем, что он, хотя и с существенными изменениями, явился началом формирования государственных границ, которые в настоящее время разделяют Республику Беларусь, Российскую Федерацию и Украину. Определенная преемственность между событиями пятисотлетней давности и современным состоянием территориального устройства белорусского государства придает актуальность избранной теме исследования.
Представленная книга написана в переходное для исторической науки Беларуси время и в сложных для автора условиях. Тем не менее ощущение постоянной поддержки, заботы и сочувствия коллег и родных способствовало продолжению работы. Особую признательность выражаю рецензентам за внимательное прочтение рукописи книги и сделанные замечания и отдельно Михаилу Федоровичу Спиридонову за теплые слова и напутствие в дальнейшей работе по изучению древних белорусских земель, Валентину Федоровичу Голубеву и Александру Борисовичу Довнару, всем сотрудникам Института истории НАН Беларуси, в дни моей тяжелой болезни ободрявшим меня и вдохновлявшим на продолжение работы над вторым изданием данной книги.
Глава 1
Формирование московско-литовской границы в XV — начале XVI в.
Прежде чем приступить к рассмотрению конкретных участков московско-литовского порубежья, необходимо дать общий обзор истории возникновения и развития территориальных связей Великих княжеств Московского и Литовского со второй половины XIV до начала XVI в. Таким образом будет легче разобраться в довольно сложных для восприятия территориальных изменениях, происходивших в отдельных регионах, сначала приобретенных ВКЛ, но затем постепенно уступаемых в московскую сторону.
Территории Великих княжеств Московского и Литовского долгое время лишь только соприкасались в отдельных местах. Формирование же общей линии московско-литовской границы происходит в начале XV в., когда Великое княжество Литовское приобрело на востоке обширную территорию, состоявшую из Великого княжества Смоленского с Вяземским княжеством и комплекса так называемых Верховских (Верхнеокских) княжеств. В итоге литовские владения плотно приблизились к московским и, таким образом, сложилась московско-литовская граница, просуществовавшая затем без существенных изменений почти столетие (до войны 1486–1494 гг.)[95].
Но и до этого времени между двумя государствами, проводившими активную политику собирания русских земель, возникали территориальные связи. С середины XIV в. интересы обеих сторон пересекались в Ржевской земле и на некоторых территориях в районе Верхней Оки (Серенск — совместное московско-литовское владение[96], Любутск и Козельск — кратковременные московские держания), шла борьба за влияние на разделявшие оба государства княжества (Смоленское и Брянское). Еще в середине XIV в. между московскими князьями Семеном Ивановичем, а затем Иваном Ивановичем, с одной стороны, и литовским князем Ольгердом, с другой стороны, были заключены соглашения, основным содержанием которых, очевидно, было распределение сфер влияния в русских землях[97]. Уже тогда, как утверждал князь Семен Иванович Ряполовский в конце XV в., было решено, «что при них прислухало к нашему государьству, к великому княжству (Московскому. — В. Т.), и к их государьству, к великому княжству Литовскому»[98]. Литовской стороне предлагалось вернуться к ситуации полуторавековой давности и на тех условиях заключить соглашение («по тому с ним (великим князем Литовским Александром. — В. Т.) хотим любви и докончанья и доброго пожитья»)[99]. Конечно, для московской стороны было весьма заманчиво возвратиться к тому положению, при котором Смоленск и Брянск находились в сфере ее господства[100]. Воспоминание об уже существовавшем некогда разграничении сфер влияния между Москвой и Вильной служило обоснованием московских претензий на многие земли ВКЛ. Характерно, что эти претензии действительно имели свое основание, опору на традицию, историческую реальность XIV в., и литовская сторона не могла их отрицать.
Во второй половине XIV в. при литовских правителях Ольгерде Гедиминовиче и Ягайло Ольгердовиче был составлен ряд договоров с московским великим князем Дмитрием Ивановичем, действовавшим совместно с удельным серпуховским князем Владимиром Андреевичем Храбрым[101]. Однако в дошедшем до нас договоре (1372 г.) совсем ничего не сказано о распределении территорий между двумя великими княжествами. В районах верховий Волги и Оки литовские и московские владения время от времени уже приходили в соприкосновение (Ржева, Серенск), существовали также определенные претензии обеих сторон на влияние в разделявших их русских княжествах и землях, однако как таковая московско-литовская граница в то время еще не сформировалась[102].
Известно о существовании договора Витовта с Василием I, который был заключен 4 сентября 1407 г.[103] Содержание его сохранилось лишь фрагментарно[104], но сложилось ошибочное убеждение, отраженное в «Хронике» Быховца и подхваченное Н.М. Карамзиным, о прохождении с того времени московско-литовской границы вдоль р. Угры
Московско-литовские пограничные войны конца XV — первой трети XVI в. взломали геополитическую ситуацию Восточной Европы. Книга посвящена наименее изученной — первой из них. В ней определились стратегия отношений соседних государств, идеология Российского государства, провозгласившего программу собирания русских земель ВКЛ.Автор применил историко-географический подход к источникам, сделав выводы о ходе военных действий, их направленности, определив территориальные потери, регионы следующего конфликта. Военные действия выявили границу — первую линию обороны ВКЛ, внимание к ее конфигурации и местности позволило понять замыслы сторон.Впервые проанализированы методы ведения войны — запугивание населения, пресечение торговли, наезды, ослабление центров власти, привлечение местных князей, захваты и колонизация земель; боевые действия занимали подчиненное место.
Историю сакральных орденов — тамплиеров, асассинов, розекрейцеров — написать невозможно. И дело не только в скудости источников, дело в непонятности и загадочности подобного рода ассоциаций. Религиозные, политические, нравственные принципы таковых орденов — тайна за семью печатями, цели их решительно непонятны. Поэтому книги на эту тему целиком зависят от исторического горизонта, изобретательности, остроумия того или иного автора. Работа Луи Шарпантье производит выгодное впечатление. Автора характеризуют оригинальные выводы, смелые гипотезы, мастерство в создании реальности — легенды.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В аннотации от издателя к 1-му изданию книги указано, что книга "написана в остропублицистическом стиле, направлена против международного сионизма — одного из главных отрядов антикоммунистических сил. Книга включает в себя и воспоминания автора о тревожной юности, и рассказы о фронтовых встречах. Архивные разыскания и письма обманутых сионизмом людей перемежаются памфлетами и путевыми заметками — в этом истинная документальность произведения. Цезарь Солодарь рассказывает о том, что сам видел, опираясь на подлинные документы, используя невольные признания сионистских лидеров и их прессы".В аннотации ко 2-му дополненному изданию книги указано, что она "написана в жанре художественной публицистики, направлена против сионизма — одного из главных отрядов антикоммунистических сил.
Аксаков К. С. — русский публицист, поэт, литературный критик, историк и лингвист, глава русских славянофилов и идеолог славянофильства; старший сын Сергея Тимофеевича Аксакова и жены его Ольги Семеновны Заплатиной, дочери суворовского генерала и пленной турчанки Игель-Сюмь. Аксаков отстаивал самобытность русского быта, доказывая что все сферы Российской жизни пострадали от иноземного влияния, и должны от него освободиться. Он заявлял, что для России возможна лишь одна форма правления — православная монархия.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
«Festung» («крепость») — так командование Вермахта называло окруженные Красной Армией города, которые Гитлер приказывал оборонять до последнего солдата. Столица Силезии, город Бреслау был мало похож на крепость, но это не помешало нацистскому руководству провозгласить его в феврале 1945 года «неприступной цитаделью». Восемьдесят дней осажденный гарнизон и бойцы Фольксштурма оказывали отчаянное сопротивление Красной Армии, сковывая действия 13 советских дивизий. Гитлер даже назначил гауляйтера Бреслау Карла Ханке последним рейхсфюрером СС.
Формирование Московского государства в XIV—XV вв. означало не только объединение земель Северо-Восточной, а затем и Северо-Западной Руси в рамках одного государственного образования, но и консолидацию местных элит под властью «государей всея Руси». Этот процесс был значительно растянут во времени, а его интенсивность определялась актуальными задачами внешней и внутренней политики. Процесс адаптации «чужеродных элементов» в служебную систему имел две важные составляющие: способность и целесообразность с точки зрения центральной власти вписать их в сложившуюся иерархию и, с другой стороны, желание самих подобных «элементов» приспосабливаться к действующим правилам игры. В фокусе исследования находится несколько значимых групп: «князья» (потомки местных и выезжих правящих династий), бывшие удельные «вассалы», а также прибывавшие в Москву иностранцы (в первую очередь выходцы из соседнего Великого княжества Литовского)
Москва была великим городом и столицей великой державы в XVI–XVII веках. Россия того времени выигрывала большие войны, широкими шагами шла к берегам Тихого океана, мыслила себя как главный оплот истинного христианства. А Москва видела в себе Третий Рим, Второй Иерусалим, но больше всего — особый удел Пречистой Богородицы на земле. Столица православного царства прославлена была не только победами на поле брани и установлением власти на бескрайних просторах Евразии, она и в сфере культуры стремительно развивалась.
В книге рассказывается о жизненном пути одного из наиболее известных князей Древней Руси – Владимира Всеволодовича Мономаха (1053–1125). Мономах является единственным древнерусским правителем, оставившим свою автобиографию, входящую в состав знаменитого «Поучения», созданного князем для своих детей, которое сохранилось в Лаврентьевской летописи. Тем не менее личность Мономаха по сей день окутана завесой легенд, самой известной из которых является легенда о «шапке Мономаха» и других «Мономаховых дарах», якобы полученных им от византийского императора.
В судьбе России второй половины XV—XVII столетий смешаны в равных пропорциях земля и небо, высокое и низкое, чертеж ученого дьяка, точно передающий линии рек, озер, лесов в недавно разведанных землях и житие святого инока, первым поселившегося там. Глядя на карту, нетрудно убедиться, что еще в середине XV века Московская Русь была небольшой, бедной, редко заселенной страной. Но к началу XVI века из нее выросла великая держава, а на рубеже XVI и XVII столетий она превратилась в государство-гигант. Именно географическая среда коренной «европейской» Руси способствовала тому, что в XVI—XVII веках чрезвычайно быстро были колонизированы Русский Север, Урал и Сибирь.