Русский жиголо - [16]

– Да? – она смотрит мне прямо в глаза, и я вижу, что она просто вне себя от ярости. – Вот как? А ты думаешь, я хотела?! Да?

– Ну… – я пытаюсь возразить, но она тут же перебивает меня:

– Мне пришлось повзрослеть, милый. Поверь мне, когда-нибудь это случится и с тобой.

7

Это странно, но иногда я думаю о пустоте. То есть не то чтобы это представляло для меня какую-то проблему или там чересчур заботило меня, нет, бросьте, меня больше волнует, стоит ли мне повторно пробивать ту татуировку, что сделал мне Индеец пару лет назад, я никак не могу решить, потому что боюсь, что цвет ее станет слишком контрастным, а я, извините, не выступаю в попсовой группе с дебильными песенками про любовь и к тому же ненавижу контрасты, напротив, я тяготею к размытости и плавным переходам. Еще меня занимают мысли о том, будут ли и в следующем сезоне эти высокие под колено сапоги так же актуальны, как и в нынешнем. Меня это волнует, реально занимает, потому что сапог у меня примерно четырнадцать пар, начиная от тех лакированных, что мне подарил прошлой весной Алик из Fresh Art, и заканчивая безупречно строгими, почти офицерскими Etro, что я купил себе совсем недавно в Bosco.

Ну, впрочем, это не важно, не важно, к делу не относится, я просто хочу сказать, что время от времени я размышляю о пустоте, окружающей меня. Ведь так чаще всего и бывает: рождаешься в благополучной семье, в столице, никаких жилищно-коммунальных проблем не испытываешь, ходишь в правильный детский сад, а после в нужную школу, среди твоих одноклассников сплошь дети дипломатов и заведующих плодоовощными базами, потом родители выбирают для тебя вуз, а за ним, вроде, начинается взрослая жизнь, тебе дарят квартиру и машину, остается лишь стать солиднее, самому создать семью, но…

Но вот только оказывается, взрослеть-то ты и не собираешься. Ну нет никакого желания становиться ответственным и серьезным, строить загородный дом, в котором можно будет потом сидеть у камина долгими вечерами, в окружении многочисленных домочадцев. Не хочется взрослеть! Это забавно в двадцать, в двадцать пять немного странно, но мило, а вот когда тебе уже за тридцать, вот когда тебе уже за тридцать…

Ну, господи Боже, ну отчего все в этом мире подвержено старению?! Почему же нельзя просто прожить молодым спокойную милую жизнь, лет семьдесят или даже больше, без напрягов и отвратительной ненавистной работы, перемещаясь по миру, из столицы в столицу, с курорта на курорт, в окружении таких же юных и прекрасных людей, в компании себе подобных, одетых исключительно в Gucci и Prada, попивая минералку Voss и время от времени балуясь кокаином?

Как бы не так! Ужасное будущее грозит всем нам. Физическая старость уже пожирает мои клетки, я целое состояние трачу на восстанавливающие кремы Biotherm…

Духовная старость в то же время гложет мою душу. Когда-нибудь я буду таким дряхлым, выжившим из ума стариканом, ну вы знаете, ведь никому еще не удавалось победить время.

А с другой стороны, какая разница, я сейчас классно выгляжу, когда большинство двадцатипятилетних придурков в этой стране похожи на взрослых дядек, с животами и идиотскими прическами, убогой обувью и желанием казаться старше, во что бы то ни стало старше и солиднее.

Я же, наоборот, хочу быть как можно более расслабленным. Я хочу казаться моложе, я хочу вообще выглядеть мальчиком. Я хочу, чтобы взрослые проблемы никак меня не трогали, пока я вот так, играючи, спокойно, без стресса и вопросов самому себе и окружающим, без особой цели качу по своей немного скучной жизни на смешном, почти игрушечном, новеньком спортивном немецком автомобильчике.

Нет, ну надо же, все же я иногда думаю о пустоте. Впрочем, какая разница? Это же лучше, чем думать о падении курса йены или о ливано-израильском конфликте!

В конце концов, само время сейчас пустое, не заполненное почти ничем, кроме идиотских разговоров, вялого секса да зеленого чая с унаги-роллами, и покажите мне хоть кого-нибудь, кто живет по-другому! Заметьте, кстати, что я не имею в виду водителей троллейбусов, учтите, это совсем другая вселенная, другой мир, и я не собираюсь стучаться в его двери, нет уж, увольте!

Просто в моей вселенной такая жизнь: вместо друзей – знакомые, вместо общения – пустая болтовня в накуренных кафе, вместо литературы – глянцевые журналы.

Ну и что? Ты стремишься получить все и сразу, ты швыряешься своей молодостью направо и налево, ты ждешь, ждешь, все время ждешь, но ничего не меняется, только дни бегут своей чередой, сливаясь в недели, вырастая в годы, и уже вскоре ты слышишь шаги своей собственной смерти…

Вот только это меня немного и тревожит. Самую малость, впрочем. То есть почти не трогает.

Ну да, да, именно, а еще вот, как я буду выглядеть мертвым, что естественно. Об этом ведь надо думать еще при жизни, а то потом поздно будет. Мне, например, не хотелось бы лежать старым и страшным, изможденным морщинистым бревном в недорогом гробу. Мне не хотелось бы, чтобы меня небрежно вывезли на ржавом катафалке из дешевого общегражданского морга какие-нибудь нетрезвые мудаки. Мне непременно надо, чтобы проводы мои прошли в такой изящной обстановке, похоронная процессия, lounge, лошади в траурной попоне, ну, типа, чтобы легкая грусть витала в воздухе, а собравшиеся пили шампанское, и скорбные девушки, желательно, не выше метра шестидесяти восьми, в черных вечерних сексуально-сдержанных платьях G.Guaglianone, в шикарных платьях Valentino и торжественных нарядах Viktor & Rolf несли и несли бы к гробу нежные белые и розовые цветы…