Русский транзит 2 - [25]
— Ну что, сержант, пойдем определим клиента в санаторий. Надо малость полечить хлопчика.
От слабости у Юрьева подгибались в коленях ноги. Холодея и захлебываясь, где-то под самым горлом трепыхалось сбившееся с ритма сердце. Сержант взял Юрьева за шиворот и буквально протащил его мимо дежурного, удивленно посмотревшего на них.
— Сейчас покормим немного Иван Иваныча, а то он всех крыс в своем квартале съел и теперь на волю подхарчиться вышел, — сказал дежурному шедший сзади майор, и тот, весело хохотнув, склонил голову над своими бумагами.
Юрьева втолкнули в комнату со столом и двумя стульями: один стоял у стола, другой — напротив, в середине комнаты. На тусклом, давно не мытом окне была решетка.
Потеряв ощущение реальности происходящего, Юрьев онемел. Ему вдруг стало все равно, обвинят ли его сейчас в убийстве или самого забьют до смерти, потому что он так и не нашел сына. Посмотрев на хромовые сапоги сержанта и основательные полуботинки майора, Юрьев с мрачной ухмылкой произнес:
— У вас, товарищи, хорошая обувь. Ваши аргументы, по всей видимости, будут вескими…
— Уж не обессудь, работа такая, хлопчик! — весело парировал майор.
Юрьеву приказали сесть на стул и начали допрос. Стражи порядка не верили ни одному слову Юрьева, который и сам прекрасно понимал, что ему едва ли поверят, но все же пытался рассказать им, как было дело от начала и до конца: и о том, как пропал его сын, и как они с товарищем ездили искать его, и как его, Юрьева, избили двое бандитов, и как потом он всю ночь шел к этому самому Петру Фомичу, чтобы хоть что-то узнать о сыне… Он говорил, что когда еще звонил с лестничной площадки в квартиру вахтера, то слышал за дверью чьи-то торопливые шаги. «Да, да, настоящий убийца был еще там!» — но милиционеры только смеялись и советовали ему придумать для суда что-нибудь пооригинальнее.
— Ты же интеллихент, Юрьев, — куражился майор. — У тебя же в голове не опилки, смоченные мочой, как у нас с сержантом, а натуральное серое вещество. Ну, тисни романчик-то для нас! А то ведь с тобой от тоски умрешь — все одно и то же: «Не убивал, не знаю». Ну давай, толкай что-нибудь этакое, с летающими тарелками и гуманоидами.
Глядя вниз перед собою, тихим усталым Голосом Юрьев твердил им, что не убивал старика, что во всем этом нет никакого здравого смысла, что все это бред какой-то…
Ему хотелось сейчас забыться, заснуть и больше никогда не просыпаться. Он согласился бы даже умереть, но только без боли, чтобы его больше не мучили. Перед его закрывавшимися от усталости глазами мелькали какие-то пятна и точки, мешая ему сосредоточиться. Пол плыл под ним, волнами качая комнату со столом, милиционерами и грязной клеткой, в Которой они где-то под потолком держали синее небо. Мучители что-то беспрерывно говорили, они кричали ему прямо в уши и гомерически хохотали.
Потом, только на минутку выпав из реальности, чтобы впасть в теплую трясину глубокого, но освежающего мозг сна. Юрьев упал со стула.
— Команды «отбой» не было, сука! — истерически заорал майор, словно урка, подзаводя себя криком, и ударил Юрьева носком ботинка в грудь.
В дело вступил сержант: стараясь не сбивать себе дыхания, размеренно и деловито, как опытный лесоруб, он всаживал Юрьеву в незащищенные места пахнущую гуталином и общественным сортиром кожу своих сапог, делая на каждый удар шумный выдох, — как учили.
Но Юрьев уже не чувствовал боли…
Его бесчувственное тело небрежно, как пук с ветошью, внесли в маленькую камеру, в которой находилось пять человек. Народ в камере потеснился, и Юрьева швырнули на нары.
Выйдя из автобуса, Юрьев поспешил в мастерскую своего университетского друга Николая Алексеевича, Коли-скульптора. (Правда, идя к мастерской. Юрьев никак не мог понять, почему и с каких это пор Коля — скульптор.)
Дверь ему открыл высокий худой человек с маленькой шишковатой головой, нелепо увенчанной оливковой лысиной, в сыром кожаном фартуке поверх застиранной фланк левой рубахи с засученными до локтей рукавами.
— А где Коля, то есть Николай Алексеевич? — спросил Юрьев, поймав на себе глу бокий, пронизывающий насквозь взгляд незнакомца.
— Ах, Николай Алексеевич… Его уже нет. Проходи. — Незнакомец провел его в мастерскую, вытирая сильные руки с длинными пальцами о свой тяжелый фартук.
— А вы… — начал было Юрьев.
— Я здесь Хозяин.
— Ну раз его нет, то возьму глины и пойду. Хочу что-нибудь вылепить на досуге, — сказал Юрьев, ощущая в себе растущие страх и тревогу.
— Это можно. Пойдем, — сказал Хозяин и повел его по длинному коридору с множеством дверей.
По пути Хозяин то и дело открывал двери с тихой улыбкой и движением одних бровей предлагал Юрьеву заглянуть. Но Юрьев боялся смотреть и все торопил Хозяина, говоря, что ему уже пора. Но все же в одну комнату он заглянул. Заглянул против воли, подчиняясь чему-то чужому и властному, вдруг возникшему в нем как раз в тот момент, когда Хозяин тихо выдохнул Юрьеву в затылок: «А здесь — медведь». И Юрьев увидел как раз то, чего больше всего сейчас боялся: вытянув вперед руки, за дверью ходил тот самый, растоптанный Юрьевым на поле человек, который и в этот раз, пройдя совсем рядом, хитро улыбнулся и вдруг посмотрел на Юрьева своими белыми, без зрачков глазами…
Энергичность текста книги, непринужденность и блеск диалогов, сдобренных юмором, сложностью сюжетных поворотов при строгой их логичности, стиль "экшн"…Читатель чуть ли не на каждой странице восклицает: "Это же кино! Это же чистое кино!". Возможно…
Евгений Покровский известен читателям по триллеру "Русский транзит-2", который он написал в соавторстве с В.Борковским. Хотя "Тот, кто стоит за спиной" сюжетно не связан с "Русским транзитом-2", написана эта книга в столь же напряженном ритме, с соблюдением всех канонов детективного жанра. По ходу действия, насыщенного захватывающими событиями, погонями, перестрелками, похищениями, - читатель вместе с автором попадает в самую гущу интриг сотрудников служб безопасности. Но именно в этот момент, когда все секреты разгаданы и главный преступник выявлен, начинается самое таинственное ...
Крутая интрига противостояния маньяка и российских спецслужб не дает читателю расслабиться ни на секунду и держит его в напряжении от первой до последней страницы. Мастерство В. Барковского в описании сцен зверств выродка заставляет пережить целую гамму чувств: от животного ужаса до болезненного любопытства зрителя, жаждущего кровавого зрелища. Ареной действия изверга становится огромный город. Кто сможет остановить выродка? И сможет ли вообще?…
Валентин Владимиров живет тихой семейной жизнью в небольшом городке. Но однажды семья Владимировых попадает в аварию. Жена и сын погибают, Валентин остается жив. Вскоре виновника аварии – сына известного бизнесмена – находят задушенным, а Владимиров исчезает из города. Через 12 лет из жизни таинственным образом начинают уходить те, кто был связан с ДТП. Поговаривают, что в городе завелась нечистая сила – привидение со светящимся глазами безжалостно расправляется со своими жертвами. За расследование берется честный инспектор Петров, но удастся ли ему распутать это дело?..
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.
Если весь мир – театр, то балетный театр – это целый мир, со своими интригами и проблемами, трагедиями и страстями, героями и злодеями, красавицами и чудовищами. Далекая от балета Лиза, живущая в Турции, попадает в этот мир совершенно случайно – и не предполагает, что там ей предстоит принять участие в расследовании загадочного убийства и встретиться с любовью… или это вовсе не любовь, а лишь видимость, как всё в иллюзорном мире театра?Этот роман не только о расследовании убийства – он о музыке и о балете, о турецком городе Измире и живущих в нем наших соотечественниках, о людях, преданных театру и готовых ради искусства на все… даже на преступление.
В номере:Денис Овсянник. Душа в душуИгорь Вереснев. Спасая ЭрикаОксана Романова. МощиТатьяна Романова. Санкторий.
Каждый думает, что где-то его жизнь могла бы сложиться удачнее. Такова человеческая натура! Все мы считаем, что достойны лучшего. А какова реальность? Всегда ли наши мечты соответствуют действительности? Не стоит винить свою Родину во всех бедах, свалившихся на вашу голову. В конечном счете, ваша судьба находится исключительно в ваших руках. В этом остросюжетном детективе перед читателем открывается противоречивая Америка, такая соблазнительная и жестокая. Практичные американцы не только говорят на другом языке, но они и думают по-другому! Как приспособиться к новой жизни, не наляпав ошибок? Да и нужно ли? Данный детектив входит в серию «Злополучные приключения», в которых остросюжетная линия тесно переплетена с записками путешественника и отменно приправлена искромётным юмором автора.
Загадка сопровождает карты Таро не одну сотню лет. А теперь представьте колоду, сделанную из настоящего золота, с рисунками, нанесенными на пластины серебром. Эти двадцать две карты смело можно назвать бесценными. Стоит ли удивляться, что того, кто владеет ими, преследует многовековое проклятие…