Русский самородок - [103]
Евдокия Ивановна с нетерпением ждала мужа из этой поездки в Питер. Приехал довольный. Рассказывал о встрече с Лениным со всеми деталями, и как он сидит, и как держится, и как смеется.
Пришел и, мелко по животу перекрестившись, сел за стол оказавшийся не у дел Влас Дорошевич. Иван Дмитриевич был в очень приподнятом настроении. Снова пересказал о встрече с Лениным и развел в разговоре свою, простецкую теорию:
– Для меня, как для частника, и для членов товарищества наступил кризис. Но то, что нами сделано, все, что нами построено, все остается в целости, передается хозяину – народу. Значит, никакого тут кризиса нет, а просто передача из рук в руки. И не думайте, что я сожалею. Нет. Придет время, и в Америке с Рокфеллером то же самое получится… – Сытин иногда в разговорах упоминал этого американского капиталиста и находил между ним и собой, в способах быстрого обогащения, что-то общее. Он где-то вычитал «откровения» Рокфеллера о том, как тот нажил пятьсот миллионов долларов. Начал разживаться с восьмилетнего возраста: сберег немного денег из тех, что родители давали ему на конфеты, купил индюшек, выкормил, продал, получил барыш. Потом стал торговать керосином и хлебом, брал и давал ссуды, а дальше уже обзавелся пароходом. Затем завладел рудниками, и появились свои сталелитейные заводы, бумажные фабрики… А началось с индюшек!.. И все оттого, – подчеркнуто восхищался Сытин Рокфеллером, – что он сам не был индюком, брал себе в помощники мозговитых людей.
– Едва ли Рокфеллера постигнет ваша участь, Иван Дмитриевич, – высказал свои соображения тестю Благов. – Америке не с кем воевать. А происхождение русских революций и пятого и семнадцатого года идет от неудавшихся войн…
– Это так, но только отчасти, – вмешался Дорошевич, – и еще неизвестно, чем кончится. Некоторые рассчитывают на интервенцию. Она будет, факт. Кстати, кое-кто уже сматывает удочки, смазывает пятки, бросаясь на южные окраины России.
– Трусливые крысы. Корабль не тонет, а они уже вплавь кинулись, – нахмурясь, заметил Сытин.
Ненадолго все замолчали.
– Давайте не будем робеть. Будь что будет! – рассудил Сытин.
Благов на это ответил:
– Не знаю, как дело пойдет дальше, а я думаю тоже податься на юг, в Киев или в Одессу. И если там будет другой порядок, найду себе дело или в книготорговле или в редакции какой-нибудь газеты.
– Вольному воля, – равнодушно проговорил Сытин.
– А я – ни с места! – решительно заявил Дорошевич. – Иван Дмитриевич, и вы, не сомневаюсь, навечно связали свою судьбу с Москвой?
– И с Россией, с народом, – ответил Сытин. – И ни под какое крылышко никакой оккупации никогда не пойду! Были в России интервенты: и поляки, и татары, и французы в Москве бывали, бывали и уплывали. А Москва стояла и будет стоять! И быть ей столицей. Я давно об этом говорю. Питер, как столица, не на месте.
Это ожидалось и скоро произошло.
Советское правительство со всеми наркоматами и всероссийскими учреждениями из Петрограда выбыло в древнюю Москву, ставшую столицей Советской республики.
ПРИ НОВОМ СТРОЕ
Кумир анархистов и анархо-коммунистов Петр Кропоткин с первых же дней советской власти не стал на сторону врагов нового строя. Вернувшись из эмиграции в Россию, он поселился в Московском Кремле. Последователи его учения в восемнадцатом году иногда вступали в перестрелки с милицией, и даже в Москве кое-где можно было еще встретить вывески: «Клуб анархистов», «Клуб анархо-синдикалистов», – но Кропоткин понимал, что идеи Маркса и Ленина победили и мешать коммунистам-большевикам было бы совершенно неверно.
Бывший князь, знаменитый географ, теоретик анархизма, достигнув глубокой старости, тихо-мирно доживал свои дни в одном из древних зданий с узкими решетчатыми оконцами, выходящими на изуродованные обстрелом башни Кремля.
С давних пор зная биографию этого человека и наслушавшись о нем рассказов от очевидцев, Иван Дмитриевич Сытин испытывал желание где-либо встретиться с ним и познакомиться. Как-то Сытину довелось быть в Лондоне и проезжать мимо того дома, где проживал Кропоткин. Но Иван Дмитриевич постеснялся зайти к нему.
После революции Иван Дмитриевич решился все-таки навестить его в Кремле и, пока еще имел некоторые издательские права и возможности, хотел предложить Кропоткину напечатать что-либо из его книг. Полный добрых намерений, Сытин заранее предполагал, какой должна быть встреча, о чем произойдет разговор, и даже представлял себе, каким древним мудрецом Кропоткин выглядит. Мог он об этом думать и судить хотя бы по тому, что в «Ниве» был помещен не один портрет Кропоткина.
Он стал собираться к нему, но в это время кто-то постучал.
Сытин распахнул дверь.
– Ого! Явленные мощи из Марьиной рощи! – невольно воскликнул Иван Дмитриевич, – как вы изменились! Попадись на улице, я, пожалуй, вас не узнал бы…
Перед Сытиным стоял осунувшийся, согнутый тяготами жизни бородатый старик, в котором Иван Дмитриевич признал бывшего владельца раменской мануфактуры Бордыгина.
– Вы, кажется, куда-то собрались?
– Да, спешу в одно приличное место, но что вам от меня угодно?
– Я за советом.
– Пожалуйста, чем могу служить?
Подзаголовок этой книги гласит: «Повествование о Петре Первом, о делах его и сподвижниках на Севере, по документам и преданиям написано».
Книга посвящена выдающемуся русскому зодчему Андрею Никифоровичу Воронихину.
Очерки о Карельском фронте в период Великой Отечественной войны.
Имя Константина Ивановича Коничева хорошо известно читателям. Они знакомы с его книгами «Деревенская повесть» и «К северу от Вологды», историко-биографическими повестями о судьбах выдающихся русских людей, связанных с Севером, – «Повесть о Федоте Шубине», «Повесть о Верещагине», «Повесть о Воронихине», сборником очерков «Люди больших дел» и другими произведениями.В этом году литературная общественность отметила шестидесятилетний юбилей К. И. Коничева. Но он по-прежнему полон творческих сил и замыслов. Юбилейное издание «Из жизни взятое» включает в себя новую повесть К.
«В детстве у меня была копилка. Жестянка из-под гарного масла.Сверху я сделал прорезь и опускал в нее грошики и копейки, которые изредка перепадали мне от кого-либо из благодетелей. Иногда накапливалось копеек до тридцати, и тогда сестра моего опекуна, тетка Клавдя, производила подсчет и полностью забирала мое богатство.Накопленный «капитал» поступал впрок, но не на пряники и леденцы, – у меня появлялась новая, ситцевая с цветочками рубашонка. Без копилки было бы трудно сгоревать и ее.И вот под старость осенила мою седую голову добрая мысль: а не заняться ли мне воспоминаниями своего прошлого, не соорудить ли копилку коротких записей и посмотреть, не выйдет ли из этой затеи новая рубаха?..»К.
Книга посвящена жизни великого русского скульптора Федота Ивановича Шубина.
В том избранных произведений известного датского писателя, лауреата Нобелевской премии 1944 года Йоханнеса В.Йенсена (1873–1850) входит одно из лучших произведений писателя — исторический роман «Падение короля», в котором дана широкая картина жизни средневековой Дании, звучит протест против войны; автор пытается воплотить в романе мечту о сильном и народном характере. В издание включены также рассказы из сборника «Химмерландские истории» — картина нравов и быта датского крестьянства, отдельные мифы — особый философский жанр, созданный писателем. По единодушному мнению исследователей, роман «Падение короля» является одной из вершин национальной литературы Дании. Историческую основу романа «Падение короля» составляют события конца XV — первой половины XVI веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.