Русский предприниматель московский издатель Иван Сытин - [65]
В 1911 году, помимо Горького, материальной поддержки у Сытина искали и два других руководителя «Знания» – Пятницкий и Ладыжников, и они с удивлением выслушали предложение Сытина преобразовать их издательство в акционерное общество. Сытин давал 10 тысяч рублей за право быть основным пайщиком и директором «практической стороны дела», оставляя редакционную часть без изменений. Еще он потребовал участия в прибыли от изданий уже находящихся в печати.
Пятницкий отказался, заявив, что «нам нужны деньги – и только», и хотя разговоров было еще много, сделка не состоялась[407]. Горький, снова рассказывая жене о происходящем, выразился в том смысле, что от этого Сытина лучше держаться подальше, а то, «если попадешь в руки такого мужичка, так он из тебя весь живой дух немедля выкачает, кристаллизует его в рубли и книги, а тебя, как нечто использованное, бросит куда-нибудь в сторонку…»[408]. При всем том Горький не оставлял надежды осуществить с помощью Сытина издание задуманной им сибирской энциклопедии. Более того, он дал согласие публиковаться в «Русском слове».
В 1912 году Сытин обратился к Горькому с письмом, предлагая ему присылать все, что тот пишет, в «Русское слово», однако к разочарованию Горького так ничего и не сделал по сибирской энциклопедии. «Мысль эта, – написал Горький одному из друзей, – очень понравилась Сытину, и, будь я в России, – теперь она, наверно, осуществилась бы постепенно силами Томского университета и сибирской интеллигенции. Но т. к. Сытин весьма разбрасывается… сибирская [работа], очевидно, отодвинулась»[409].
В мае 1913 года Сытин под влиянием настроения вновь отправился навестить Горького, и тот встретил его новым предложением. Горький давно уже вынашивал мысль об организации в России радикально-демократической партии, которая заняла бы позицию, среднюю между конституционными демократами и крайне левыми социалистами, и вот теперь, решил он, ему нужна для этого газета. Сытину предлагалось финансировать и издавать в Петербурге ежедневную газету под названием «Луч»[410]. Правда, условились твердо только об одном: на радость Сытину Горький согласился за 12 тысяч рублей на печатание в «Русском слове» в течение 1913-1914 годов недавно оконченной его книги «Детство», а также на выпуск ее отдельным изданием за дополнительные 1500 рублей[411]. Отношения сложились в целом теплые, и получил ли Горький приглашение в тот раз или позднее, но по возвращении в Россию в декабре того же года он однажды гостил у Сытина в его подмосковной Берсеневке.
А пока Сытин ездил на Капри, Валентинов собирал материал для очередной серии разоблачительных статей в «Русском слове», теперь – о разбазаривании важнейшего полезного ископаемого. В самом конце мая он попросил Руманова помочь ему разобраться в «закулисной» (выделено Валентиновым] спекуляции нефтью». В Петербурге следовало отыскать «Наума Гавриловича Глазберга (тел. 40-29)… знатока нефтяных дел… и главу общества, конкурирующего с Нобелем». Возможно, Глазберг знал «секрет спекуляций Нобеля». Спустя неделю Валентинов опубликовал первую из трех статей о приобретении Нобелем через подставных лиц нефтяных промыслов в Баку и о причастности Русско-азиатского банка к планам продажи русских нефтяных месторождений британскому синдикату[412].
В том же году в еще более резких тонах «Русское слово» освещало дело Менделя Бейлиса – еврея, обвиненного в конце 1911 года в ритуальном убийстве православного мальчика. Судебный процесс над ним все-таки начался в октябре 1913 года в Киеве, и Валентинов – с одобрения Сытина – полностью печатал речи защитников и репортажи из зала суда. Особенно лестным для Сытина было появление в «Русском слове» отзывов таких именитых иностранцев, как Анатоль Франс, Клемансо, Метерлинк и Д’Аннунцио, – все они критиковали позицию правительства в русском «деле Дрейфуса»[413]. Собственным корреспондентом «Русского слова» в Киеве был С.М. Бразуль-Брушковский, журналист, взявшийся доказать местной полиции, что убийство совершил не Бейлис, а другие.
Интерес общественности к результатам процесса – подсудимого признали невиновным – был столь высок, что 26 октября тираж газеты оказался самым большим в году – 325 700 экземпляров. Через три дня Дорошевич открыто высказал в «Русском слове» сомнение в чистоте помыслов и честности правительства. Как, спрашивал он, могли присяжные на основании представленных улик прийти к выводу, что Бейлис невиновен, но что, однако, ритуальное убийство было совершено? По мнению Дорошевича, обвинитель сыграл на подспудных антисемитских настроениях присяжных, которые, не имея достаточно улик против Бейлиса, очернили всех евреев. На следующий день «Русское слово» провозгласило в редакционной статье, что «прогрессивное общество» единодушно приветствует оправдательный приговор и осуждает правительство, допустившее подобный процесс.
В том же году, отмеченном резкими выступлениями против правительства, Сытин выпустил в приложении к «Русскому слову» полное собрание сочинений самого знаменитого противника этой власти – Льва Толстого
