Русский предприниматель московский издатель Иван Сытин - [61]
Возможно, Сытину удалось-таки утвердить угодного ему редактора благодаря изменениям в составе Правления, так как не исключено, что пайщики немного склонили чашу весов в его пользу. Из деловых бумаг фирмы следует, что в мае 1914 года Сытину, его родным и друзьям, вероятно, державшим его сторону, принадлежало около 55 процентов акций, стало быть, просытинское большинство вполне могло сложиться к 1912 году[381]. Однако вопросы о том, пыталась ли когда-нибудь эта группа вводить в Правление людей, которые развязали бы руки Сытину, и как скоро они могли упрочить его положение, остаются открытыми, поскольку есть вероятность, что члены Правления (их, наверное, стало теперь больше четырех) избирались на два года и более.
Ясно, что Сытин, завладевший контрольным пакетом акций только в 1915 году, не имел решающего слова в Правлении в начале 1912 года. Начиная с середины 1912 года дела его в этом смысле, кажется, пошли на лад. Возможно, утверждение Валентинова на посту фактического редактора «Русского слова» в середине 1912 года было первой ощутимой победой Сытина в Правлении.
Вскоре после прихода в газету Валентинова потерпели крах двухлетние попытки Сытина начать издание «Русского слова» в Петербурге. В сентябре затея лопнула, так как он упустил из виду один, на первый взгляд, сущий пустяк.
Первый барьер Сытин преодолел в 1910 году, когда его план был одобрен Правлением. Директоров убедил довод о необходимости расширять сферы влияния на рынке. К тому времени у «Русского слова» было сравнительно мало читателей в Петербурге – всего 5 процентов от общего числа подписчиков, поскольку газета попадала в столицу с опозданием и не могла конкурировать с местными ежедневными изданиями, которые опережали ее на несколько часов. Кроме того, выпуск столичного варианта «Русского слова» был составной частью грандиозного сытинского замысла по созданию в стране целой сети газет, связанных между собой телефонными и телеграфными линиями, обеспечиваемых своей бумагой и машиностроительными заводами и получающих международные новости от телеграфного агентства, которое он собирался организовать по соглашению с иностранными издателями. (Руманов, не уточняя дат, рассказывает о переговорах Сытина с германским телеграфным агентством, с парижской газетой «Матэн» и римской «Коррьере делла сера», с издателем лондонской «Таймс» лордом Нортклиффом по поводу европейской телеграфной службы новостей. Он упоминает также о создании «вертикального треста», что позволило бы «Товариществу И.Д. Сытина» самому обеспечивать себя всем необходимым для издательского дела: от древесины для бумажной массы до типографской краски. Сытин удивился, говорит Руманов, когда узнал, что такие «тресты» и «комбинаты» уже существуют в Америке.)[382]
Итак, для начала предстояло открыть новую газету в Петербурге, и у старого друга Сытина Петрова снова нашелся совет. Он предложил – вероятно, не без сарказма, как покажет будущее, – чтобы Дорошевич обсудил данный предмет с председателем Совета министров П.А. Столыпиным[383]. Дорошевич отказался, но в середине 1911 года Сытин сам нанес визит Столыпину. По словам Сытина, он договорился о встрече через помощника министра внутренних дел А.А. Макарова, когда узнал от того же Макарова, что Столыпин недоволен им. Во время беседы, продолжает Сытин, Столыпин поначалу ворчал о лежащей на народном издателе обязанности не «развращать русскую душу», а потом накинулся на «Русское слово» за то, что газета назвала чересчур узкой его программу роспуска общин и создания сильного класса независимых фермеров. Согласившись с полезностью такого плана для «всего хозяйства», Сытин выразил свою личную поддержку[384]. Однако он ощутил также желание Столыпина иметь в лице «Русского слова» такого же безоговорочною сторонника, каким было для него в Петербурге суворинское «Новое время». Еще он понял, что ему нечего и рассчитывать на благосклонность Столыпина к столичному варианту «Русского слова», поскольку «Новое время» могло тем самым лишиться многих своих читателей.
Но Сытин не сдавался, отчасти потому, что он уже условился с несколькими банками о кредите на будущую газету до 500 тысяч рублей[385]. Кроме того, в течение 1911 года Сытин заручился участием в предприятии сына самого Суворина – тот обещал 150 тысяч рублей, и еще 150 тысяч рублей давал директор Русско-азиатского банка А.И. Путилов[386].
Как ни был Сытин поглощен хлопотами, связанными с новым предприятием и редакционными перестановками в «Русском слове», он продолжал по-прежнему, а то и с чрезмерной придирчивостью входить во все мельчайшие подробности своего большого дела, и это даже побудило одного из друзей издателя в июле 1912 года взяться за перо с целью убедить Сытина, что ему крайне потребен отдых. Писатель П.А. Сергеенко сокрушался «от грустного впечатления последней встречи с Вами». Он опасался, как бы непосильное нервное напряжение не сломило Сытина, и просил его «оградить себя, хоть временно, от мелочей, от пустяков, от разъедающей пыли жизни». Не дело, предупреждал он, если «из скрипки Страдивариуса щиплются лучины для подпалки»
