Русский полицейский рассказ - [66]
– Какой там еще допрос? Вот дурачье! И молчат ведь проклятые, ничего тебе не скажут!.. Ну да я сейчас все поправлю. Дай-ка, Агафья, мне вот ту бутылку с ромом. Я сам при них выпью, пирогом закушу, а потом и их хорошенько угощу. Вот тогда и поймут, что ошибка вышла, что я зла им не желаю.
Вышел Семен Иванович в кухню. Подошел к пугливо съежившимся при виде бутылки и чашки в его руках стойковых.
– Вы что же это, ребята, ничего мне не скажете, что ошибка-то невзначай с водкой вышла? Уж вы, того, не серчайте, сами понимаете, ошибка. А теперь, вместе со мною, давайте-ка выпьем вот этой водочки. Вы такой, поди, еще и не пивали никогда.
Стал Семен Иванович наливать из бутылки ром в чашку. Увидев льющуюся красно-бурую влагу, стойковые с неподдельным ужасом переглянулись между собой и сразу, со стонами, бултыхнулись на колени.
– Панночку ласковый, коханый! Ваше б-дие, отец родный! – взмолились они, обнимая и целуя ноги пристава. – Будь такой милосердный, прости нас. Не трави нас больше отравою, мы и так, и без отравы, всю правду тебе скажем! Попутал нас грех: задушили мы, своими руками задушили этого Илью Горбачика, значит. Виноваты мы, мы и деньги его забрали, разбогатеть хотели! Не трави же нас понапрасну!..
Ужаснулся и остолбенел, ушам своим не верил Семен Иванович.
– Вы, вы задушили Горбачика?! – приходя в себя, с расстановкой произнес он.
– Мы, панночку, мы, ваше б-дие!
– А где же его деньги?
– А у нас, панночку, вот тут, и деньги отдадим тебе, панночку, только не трави нас.
Произнося эти слова, оба стойковые начали развязывать и разматывать онучи на своих ногах. Развязали, размотали, достали и передали приставу каждый по одной грязной, засаленной бумажной пачке. В пачках оказались кредитки, в каждой ровно по двести рублей.
Обрадовался безмерно мой Семен Иванович: наконец-то закончилось тяготившее его дело. Радостно принялся он тут же строчить донесения по начальству в том, к изумлению моему, смысле, что, мол, благодаря его находчивости, энергии и неусыпным трудам ужасное преступление вполне раскрыто, виновные пойманы, уличены и приведены к сознанию, поличное разыскано, отобрано и приобщено к делу.
– Ты, кажется, хотел службе поучиться, – обратился он ко мне, – так вот и учись, как преступления раскрывают. А вот, смотри, как следует писать рапорты начальству. Оно, начальство-то, всегда любит, когда его подчиненные отличаются. В деле же этом, если хорошенько вдуматься, я, как-никак, а все же отличился, блестяще даже, можно сказать, отличился. Сам теперь это вижу!
Я сначала подумал, что Семен Иванович шутит со мною. Но нет. Он, к немалому моему удивлению, совершенно серьезно, какими-то ему одному известными путями, пришел к искреннему убеждению в своем «отличии» в этом курьезном деле. И продолжал бесконечно ликовать.
Не менее, если не больше, возликовал и несчастный, так долго и безвинно томившийся в заключении Иван Лещук, теперь отпущенный на волю, домой.
Почти веселы были и стойковые, облегчившие свою совесть чистосердечным сознанием и убедившиеся, что их больше «травить» не будут.
Один лишь я остался при пиковом интересе: пропали мои надежды на ознакомление, на изучение «приемов» раскрытия преступлений. Правда, я, взамен того, несколько ознакомился с приемами тогдашней полицейской службы. Но это меня далеко не порадовало, и я поспешил возвратиться восвояси.
И. С
Семен
Из рассказов старого пристава
В доме М-ского полицмейстера полное освещение. Веселый свет, сквозь занавешенные окна, выбивается на улицу, освещает панель и длинную вереницу экипажей. Сегодня именины хозяина. В комнатах душно, хотя все форточки открыты настежь. Гостей много. Некоторые играют в карты, молодежь вертится около дам. В кабинете хозяина, отведенном на сегодня под курительную, сидит компания не примкнувших ни к играющим, ни к дамам: начальник тюрьмы, уездный помощник исправника и толстый, краснощекий господин, помещик здешнего уезда, родственник хозяина дома. Совершенно в стороне стоял, уже пожилой, пристав второй части и не принимал участия в общем разговоре.
– Что вы там стоите, Иван Яковлевич, – обратился помощник исправника к приставу, – о чем мечтаете? Мы вот говорим о последнем столкновении с освободителями, в котором такою геройскою смертью погиб один из лучших наших стражников.
Иван Яковлевич докурил папиросу и подошел к сидевшим.
– Я с ним служил, когда исполнял обязанности пристава первого стана Д-ого уезда, – сказал он.
– Как?! Вы давно его знаете? – спросил помощник пристава.
– Да я же сам и хлопотал об определении его в одну из команд стражником. Раньше он был сотским.
– Вот что, Иван Яковлевич, расскажите вы о нем поподробнее, что это был за человек, нам очень интересно будет послушать и, так сказать, хоть этим помянуть погибшего, – попросил помощник исправника.
Иван Яковлевич стал решительно отказываться, отговариваясь от роли рассказчика, но все, кто был в курительной, так усиленно упрашивали, что, в конце концов, ему пришлось согласиться.
– Я очень плохой рассказчик, предупреждаю, господа, – начал он, – так что прошу не обижаться. Уступаю вашим просьбам и расскажу небольшой случай, вернее характеристику убитого. Прошу внимания. Было это давно. Служил я тогда в одном из уездов нашей губернии становым приставом. Человек я был молодой и все в жизни происходящее, худое ли, хорошее, видел, так сказать, в розовом свете. У каждого из нас бывает такая пора, когда мы в худом находим небольшую долю и хорошего, а хорошее еще более возвышаем и восхваляем, хотя оно, может быть, стоит лишь той оценки, которой оценили более опытные умы. Как раз в такую пору моей жизни я и служил приставом. Стан был большой, густонаселенный, да к тому же в нем еще был расположен завод, так что недостатка в людях не было. Народ был скверный: близость завода действовала пагубно на крестьян, и парни и девки стремились более к тому, чтобы попасть на завод, чем работать дома, – там казалось свободнее и все-таки, по их понятиям, выгоднее. Нельзя сказать, чтобы народ был бедный, – нет, бедняков было совсем мало. Помню, я впервые ехал в стан. Дорога была ужасная, осенняя распутица. Грязь, чуть подмороженная утренним морозом, была уже разъезжена крестьянскими телегами, так что местами колеса чуть не до половины погружались в это месиво, расступавшееся под ними с каким-то чмоканьем; с неба к тому же сыпались колкие замерзшие снежинки и точно иглы кололи лицо. Непривыкший к продолжительной езде, я порядком устал и с нетерпением ожидал того момента, когда доберусь до становой квартиры. Я волновался, мне все казалось, что непременно должна сломаться ось, и я принужден буду сидеть посреди этих оголенных и неприветливых полей и дожидать кого-нибудь, кто бы мог меня довезти. По счастью, этого не случилось, и я благополучно доехал. На крыльцо меня вышел встречать сотский, тогда они еще были. Взглянув на него, я совершенно забыл свою усталость и громко расхохотался. Что это была за рожа. Господи боже мой! Нос его был чем-то запачкан черным, маленькая рыженькая бородка была растрепана и висела какими-то клочьями, к тому же он был толст как хороший откормленный боров и красен как кумач. На мой вопрос, дома ли пристав, он громко, по-солдатски отрапортовал:
Этот сборник составлен из историй, присланных на конкурс «О любви…» в рамках проекта «Народная книга». Мы предложили поделиться воспоминаниями об этом чувстве в самом широком его понимании. Лучшие истории мы публикуем в настоящем издании.Также в книгу вошли рассказы о любви известных писателей, таких как Марина Степнова, Майя Кучерская, Наринэ Абгарян и др.
«Антология Живой Литературы» (АЖЛ) – книжная серия издательства «Скифия», призванная популяризировать современную поэзию и прозу. В серии публикуются как известные, так и начинающие русскоязычные авторы со всего мира.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В антологии «Сломанные звезды» представлены произведения в стиле «твердой» научной фантастики, киберпанка и космической оперы, а также жанры, имеющие более глубокие связи с китайской культурой: альтернативная китайская история, путешествия во времени чжуаньюэ, сатира с историческими и современными аллюзиями. Кроме того, добавлены три очерка, посвященные истории научной фантастики и фэнтези в Китае. В этом сборнике вас ждет неповторимый, узнаваемый колорит культуры, пронизывающий творения китайских авторов.
«Составляя том, я исходил из следующего простого соображения. Для меня «одесский юмор» – понятие очень широкое. Это, если можно так сказать, любой достойного уровня юмор, связанный с Одессой. Прежде всего, конечно, это произведения авторов, родившихся в ней. Причем независимо от того, о чем они писали и где к ним пришла литературная слава. Затем это не одесситы, но те, кто подолгу жил в Одессе и чья литературная деятельность начиналась именно здесь. Далее, это люди, не имевшие никаких одесских корней, но талантливо и весело писавшие об Одессе и одесситах.
Нет лучше времени, чем юность! Нет свободнее человека, чем студент! Нет веселее места, чем общага! Нет ярче воспоминаний, чем об университетах жизни!Именно о них – очередной том «Народной книги», созданный при участии лауреата Букеровской премии Александра Снегирёва. В сборнике приняли участие как известные писатели – Мария Метлицкая, Анна Матвеева, Александр Мелихов, Олег Жданов, Александр Маленков, Александр Цыпкин, так и авторы неизвестные – все те, кто откликнулся на конкурс «Мои университеты».
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
Александра никому не могла рассказать правду и выдать своего мужа. Однажды под Рождество Роман приехал домой с гостем, и они сразу направились в сауну. Александра поспешила вслед со свежими полотенцами и халатами. Из открытого окна клубился пар и были слышны голоса. Она застыла, как соляной столп и не могла сделать ни шага. Голос, поразивший её, Александра узнала бы среди тысячи других. И то, что обладатель этого голоса находился в их доме, говорил с Романом на равных, вышибло её из равновесия, заставило биться сердце учащённо.
Валентин Владимиров живет тихой семейной жизнью в небольшом городке. Но однажды семья Владимировых попадает в аварию. Жена и сын погибают, Валентин остается жив. Вскоре виновника аварии – сына известного бизнесмена – находят задушенным, а Владимиров исчезает из города. Через 12 лет из жизни таинственным образом начинают уходить те, кто был связан с ДТП. Поговаривают, что в городе завелась нечистая сила – привидение со светящимся глазами безжалостно расправляется со своими жертвами. За расследование берется честный инспектор Петров, но удастся ли ему распутать это дело?..
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.
В номере:Денис Овсянник. Душа в душуИгорь Вереснев. Спасая ЭрикаОксана Романова. МощиТатьяна Романова. Санкторий.
Каждый думает, что где-то его жизнь могла бы сложиться удачнее. Такова человеческая натура! Все мы считаем, что достойны лучшего. А какова реальность? Всегда ли наши мечты соответствуют действительности? Не стоит винить свою Родину во всех бедах, свалившихся на вашу голову. В конечном счете, ваша судьба находится исключительно в ваших руках. В этом остросюжетном детективе перед читателем открывается противоречивая Америка, такая соблазнительная и жестокая. Практичные американцы не только говорят на другом языке, но они и думают по-другому! Как приспособиться к новой жизни, не наляпав ошибок? Да и нужно ли? Данный детектив входит в серию «Злополучные приключения», в которых остросюжетная линия тесно переплетена с записками путешественника и отменно приправлена искромётным юмором автора.
Книга содержит детективные повести: «Ночные мотыльки» Б.Гордон, «Смерть под псевдонимом» К. Козьневского, «Дело чести» М. Рымушко, «Случай в тихом поселке» и роман «История одного пистолета» Е. Эдигея.
В настоящий сборник, открывающий серию «Детектив США», включены произведения двух известных представителей криминальной литературы старшего поколения Джадсона Филипса и Росса Макдональда.
Блеск драгоценных камней на протяжении веков очаровывает и застилает глаза. Их сила притяжения так велика, что люди порой не останавливаются ни перед чем, стремясь завладеть ими. Тогда это приводит к преступлениям, о которых рассказывают лучшие остросюжетные рассказы из сборника «Коварные драгоценности». В него вошли рассказы самых известных авторов отечественной остросюжетной литературы — Татьяны Устиновой, Анны и Сергея Литвиновых, Ольги Володарской — и других известных писателей.
Авторы произведений, включенных в представляемый сборник, — наши современники. Они живут в самых разных уголках нашей страны — от далекой Сибири до выжженных солнцем песков Апшерона. Все они, несмотря на чрезвычайное разнообразие тем, сюжетов, вводят читателя в мир нравственных исканий героев — людей цельных и бескомпромиссных, всегда очень незаурядных. События, подчас головокружительные приключения, ярко описанные авторами, тем не менее не уводят нас от повседневной жизни, а опираются на ее реалии. Мы сопереживаем героям, ищем вместе с ними ответы на вечные вопросы жизни, пытаемся определить этические критерии и принципы, и возможность им соответствовать в непростых условиях нашего бытия.Все эти внешние — сюжетные — и внутренние — нравственные — коллизии описаны в яркой, увлекательной форме детектива.