Русский пасьянс - [46]
- А как же профсоюзное соглашение? Ведь ночью нельзя работать! вопрошали коллеги.
- А почему водка и сигареты стоят так дешево? В России что, нет налогов на спиртное и табак?
- Как живут русские, если им не платят зарплату? - из года в год спрашивал меня мой главный редактор Свен Ове Гэдэ.
Приходилось объяснять, что большинство людей работает на нескольких работах, что официальная зарплата в рублях - для отвода глаз, что даже самые солидные фирмы выдают зарплату "вчерную", чтобы не платить налоги. По бумагам зарплата может быть 50 долларов, то есть 1500 рублей, а под столом доплачивают ещё 500-1000 долларов, не везде, конечно. Налоговое законодательство устроено таким образом, что если все делать по-честному, то не будет ни бизнеса, ни рабочих. Поэтому нашли выход - вообще налоги не платить, а платить взятку, что дешевле.
Все в России делается в обход закона. Россия - громадный, беспредельный черный рынок.
- А как же государство существует, если никто не платит налоги? Значит, казна пустая? - спрашивал редактор.
- Казна пополняется за счет продажи нефти и газа, которую контролирует государство через доверенных олигархов. Олигархи платят дань в казну, чтобы их не посадили в тюрьму за махинации. Такие правила игры, - проводил я ликбез по русской экономике для своего редактора.
- Ну а как же крестьяне выживают на земле после ликвидации колхозов? не унимался он.
В мои рассказы про приусадебные участки и огороды он не верил.
- Не может быть. Нельзя на огороде вырастить столько, чтоб хватило на год, - сказал редактор.
Перед уходом на пенсию он специально приехал со мной в Россию в поисках ответа на вопрос: "Как выживают русские?"
За ответом поехали в деревню. На Волгу, под Кострому.
ГОСПОДЬ И КАРТОШКА
Нигде разрушение России не видно так отчетливо, как в деревне.
Приехали в бывший колхоз. В окрестном лесу валяются обломки коммунизма: останки сгоревших грузовиков, ржавые запчасти к каким-то военным установкам, куски колючей проволоки, бетонные плиты. Еще недавно здесь была секретная ракетная часть. Меня охватило ощущение, что после распада СССР военные бежали отсюда, как при отступлении под ударами врага. Лес превратился в гигантскую свалку металлолома.
Территория колхоза заросла бурьяном. Разруха - будто татарские полчища по земле прошли. Приватизацию крестьяне поняли по-своему: растащили по кускам коровник - кто крышу домой унес, кто - оконные рамы... Поголовье скота упало в несколько раз. Молодые из деревни разъехались - искать заработка в город. Старики вымирают. Спиваются. А те, кто поверил правительству, бросившему клич организовывать фермерские хозяйства, разорились из-за ростовщической политики государства. Попали в пожизненную долговую кабалу. Набрали кредитов под бешеные проценты, а подскочившие цены на горючее и удобрения съели эти кредиты за несколько месяцев.
Ельцинскую "фермеризацию" здесь проклинают. Принесла она не меньше горя и разорения, чем сталинская коллективизация. От голода спасают только огороды.
Я не говорю о заезжих дачниках и "новых русских", построивших дома-хоромы. Речь о крестьянах, приросших к земле.
Здесь не любят говорить о президенте. Кремлевскую власть презирают.
"Бездельники они там все в правительстве и жулики" - таково отношение крестьян.
Девяностолетняя Павла Матвеевна, живущая одна в своей полуразрушенной избе с провалившейся крышей, сказала:
- Президент, прости господи, преступник. Он бы сюда приехал, посмотрел, как люди живут в нашем колхозе "Путь к коммунизму". Долго бы не выдержал - сдох бы с голоду.
Пенсия у Павлы Матвеевны - 300 рублей, но и её задерживают месяцами.
- Господь и картошка - вот чем и живу, - объяснила Павла.
Она лучше любых экономистов знает великую тайну русского крестьянина, владеющего непостижимым искусством - искусством голодать. При советской власти разглашение этой государственной тайны сурово каралось. Когда-то писатель Лев Тимофеев написал книгу "Технология черного рынка, или Крестьянское искусство голодать". Уже при Горбачеве автору за это дали шесть лет лагерей строгого режима.
Местный деревенский священник подарил моему редактору русскую матрешку. Тот поблагодарил за подарок и задумчиво произнес:
- Да ведь это модель русского общества. На вид одно, внутри - другое. Как в театре с несколькими занавесами. Недаром у русских есть выражение "потемкинские деревни".
Тот православный священник - отец Георгий, в миру Юрий Михайлович Эдельштейн, - по образованию филолог, специалист по английской литературе. С 1970-х годов выступал за права верующих, был известным диссидентом. А его сын Юлий отсидел в лагере за правозащитную деятельность, потом уехал в Израиль, стал там министром в правительстве.
Про подаренную отцом Георгием матрешку мой редактор вспомнил по возвращении в Москву, когда я повел его на экскурсию в Государственную думу.
- А вот эти бандитского вида люди, это что - члены парламента? удивленно спрашивал он меня, увидев в коридоре Думы группу бритоголовых молодцов с квадратными лицами.
Пришлось объяснять, что это, скорее всего, помощники депутатов.
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.