Русский Парнас - [6]

Но уже в 1814 году представления казенного театра возобновились на Знаменке, в доме дворянина С. С. Апраксина, а с осени 1818 года — снова в доме Пашкова на Моховой.

В первой четверти XIX века все большее распространение на московской сцене получает водевиль — жанр легкой пьесы, в которой драматическое действие перемежается музыкальными номерами. Первым в России стал писать водевили А. Шаховской. Изящные, пользующиеся успехом у публики водевили А.С. Грибоедова, Н.И. Хмельницкого и А.И. Писарева носили злободневный, полемический, а порой и обличительный характер.

В те времена еще не произошло разделение театра на оперный и драматический. Одни и те же актеры, умеющие и петь и танцевать, владеющие драматическим искусством, выступали и в комедии, и в водевиле, и в комической опере, и даже в опере.

Недаром позднее, когда уже существовали два театра — Большой и Малый, долгое время они были подчинены одной дирекции, и артисты Малого даже чаще выступали на сцене Большого Петровского театра. Оба театра продолжительное время ставили на своих сценах и музыкальные и драматические спектакли. Первая певица Петровского театра Елизавета Сандунова часто выступала в водевилях и комедиях. Отец гениального трагика московской сцены известный драматический актер начала XIX века Степан Федорович Мочалов пел «очень порядочно», по выражению современника.

В 1823 —1831 годах директором московских театров (Большого и Малого) был Ф. Ф. Кокошкин, в 1831 — 1842 годах — писатель и драматург М. Н. Загоскин.

Ярый театрал, драматург, первый переводчик на русский язык «Мизантропа» Ж.-Б. Мольера, Федор Федорович Кокошкин являлся также активным членом Общества любителей российской словесности, а одно время — его председателем. Общество это служило как бы связующим звеном между театром и университетом — двумя главными центрами развивающейся московской культуры. О Кокошкине, фигуре весьма колоритной, сохранилось немало воспоминаний современников.

На публичных чтениях Общества любителей российской словесности Кокошкин бывал неотразим. Вот как, однако, писал о нем его современник, большой любитель театра, писатель С. Т. Аксаков: «...полнозвучный, сильный, приятный и выработанный голос его обнимал всю залу, и не было слушателя, который бы не слыхал явственно каждого слова, потому что произношение его было необыкновенно чисто». Но, «услыхав Кокошкина несколько раз, читающего одну и ту же пьесу, можно было сейчас это почувствовать: одинаковость приемов, одинаковость переходов из тона в тон, несмотря на наружный жар и даже подчас вызванные слезы, обличали поддельность и недостаток истинного чувства. А потому люди, никогда не слыхавшие или очень редко слушавшие Кокошкина, — слушали его с восхищением или, по крайней мере, с удовольствием; а люди, составлявшие его почти ежедневное общество, — со скукою и даже с досадою».

Воспоминания о Кокошкине оставил и дальний родственник его писатель Владимир Александрович Соллогуб: «Перевод «Мизантропа» предоставлял ему видное место в русской драматической литературе, и ему-то он был обязан своим званием директора императорского театра. Он, впрочем, заботился добросовестно своею должностью. Им поощрены были дебюты Мочалова, М. С. Щепкина и В.И. Живокини, которые всегда относились к нему с благодарностью. При нем процветала актриса Сандунова. Репертуар состоял преимущественно из пьес переводных, трагедий Озерова, опереток князя Шаховского и драм Полевого. Большие надежды возлагались на молодого Писарева, слишком рано похищенного смертью...» Добавим, что при Кокошкине 14 октября 1824 года был открыт в доме Варгина на Петровской площади Малый театр, а вскоре — 6 января 1825 года — Большой Петровский театр.

Многие члены Общества любителей российской словесности — писатели, драматурги, поэты, переводчики — были авторами Петровского и позднее Большого и Малого театров, писали либретто спектаклей, стихи песен и романсов.

Весьма характерной и значимой фигурой для культурной Москвы начала XIX века был Алексей Федорович Мерзляков (о нем рассказано в отдельном очерке книги), друг Ф.Ф. Кокошкина. В большом каменном доме Кокошкина у Арбатских ворот Мерзляков блестяще читал свои публичные лекции о русской литературе.

Романсы А. Ф. Мерзлякова на музыку Д. Н. Кашина были очень популярны тогда в Москве, их нередко певала со сцены театра, а также в домашних концертах любимица публики Елизавета Сандунова, в равной мере владевшая мастерством оперного пения и исполнения русских романсов и народных песен.

В отличие от чиновного Петербурга Москва в начале XIX века проявляла особую склонность к русской старине. Поэтому, наверное, здесь были любимы праздничные костюмированные народные гулянья, что тоже, несомненно, питало творчество и поэтов, таких, как Алексей Мерзляков, и актеров, как Николай Цыганов, и композиторов-романтиков, сочинявших музыку песен, романсов, опер, — Александра Алябьева, Александра Варламова, Алексея Верстовского.

Романтизм, первые веяния которого проникли в русскую музыку еще в самом начале XIX века (примером может служить опера «Леста, днепровская русалка» композиторов Ф. Кауэра и С. И. Давыдова), развился и усилился после Отечественной войны 1812 года.