Русский народ в битве цивилизаций - [36]

Сталин писал Молотову (2 августа 1930 года):

«Вячеслав! Ты, должно быть, уже получил новые показания Громана, Кондратьева, Макарова. Ягода привез их показать мне <…>. Это документы первостепенной важности. Жму руку».

6 августа (о «деле» Кондратьева):

«Кондратьева, Громана и пару-другую мерзавцев надо обязательно расстрелять».

2 сентября:

«Между прочим: не думают ли господа обвиняемые признать свои ошибки и порядочно оплевать себя политически, признав одновременно прочность советской власти и правильность метода коллективизации? Было бы недурно».

Но вдруг 22 сентября — новый мотив:

«Подождите с делом передачи в суд кондратьевского «дела». Это не совсем безопасно <…>. У меня есть некоторые соображения против»(23).

Причина такого изменения планов непонятна. Но открытого суда не было. Приговором коллегии ОГПУ 12 подследственных были приговорены к тюремному заключению на разные сроки. Кондратьев и Чаянов отбывают срок в Суздале, в монастыре, превращенном в тюрьму. Кондратьев болен, под конец с трудом передвигается. В 1938 году его судят опять, приговаривают к расстрелу и в тот же день расстреливают. Чаянов тоже тяжело болеет в тюрьме. В 1934 году тюремное заключение заменено ему ссылкой в Алма-Ату. В 1937 году его там арестовывают, судят и приговаривают к расстрелу. Приговор приводится в исполнение немедленно. К моменту казни Кондратьеву было 46 лет, Чаянову — 49.

Тридцать седьмой год

Об этом эпизоде нашей истории так много писали и говорили, что обойти его молчанием нельзя. Тем более что он имеет непосредственное отношение к обсуждаемому нами вопросу: сейчас широко распространено мнение, что это был переломный момент послереволюционной истории России, что именно тогда Сталин уничтожил «ленинскую гвардию», «интернационалистов» и тем самым обеспечил переход к «государственнической», «державной» политике, постепенно восстанавливая русскую национальную традицию.

Тут объединено несколько утверждений, среди которых есть и бесспорно справедливые. Несомненно, что в 1937 году (понимая под этим условным названием несколько ближайших к нему лет) были или уничтожены или полностью вытеснены из жизни почти все «старые большевики», «ленинская гвардия». Однако главный вопрос заключается в том, насколько значительным для тогдашней жизни и для будущего было это событие, есть ли основания видеть в нем основной смысл того, что в эти годы происходило?

Для ответа на этот вопрос прежде всего желательно оценить численные размеры «ленинской гвардии» и ту роль, которую она к тому времени играла. Для этого можно обратиться к самому Ленину: «Если не закрывать себе глаза на действительность, то надо признать, что в настоящее время пролетарская политика партии определяется не ее составом, а громадным, безраздельным авторитетом того тончайшего слоя, который можно назвать старой партийной гвардией». Это было сказано в 1922 году. А еще раньше, на VIII партсъезде, он говорил: «Слой рабочих (? — И. Ш.), которые управляли фактически Россией в этот год и проводили всю политику, которые составили нашу силу, — этот слой в России неимоверно тонок. Мы в этом убедились, мы это чувствовали на себе. Если когда-нибудь будущий историк соберет данные о том, какие группы управляли эти 18 месяцев, какие сотни, тысячи лиц несли на себе неизмеримую тяжесть управления страной, — никто не поверит тому, что можно было этого достигнуть при таком ничтожном количестве сил».

Но об этом говорили и другие. Например, Зиновьев на XIV съезде утверждал, что в партии осталось «со стажем до 1905 года — 2000, из них половина инвалиды. До 1917 года — 8,5 тысячи». На том же съезде Молотов в организационном отчете докладывает, что «в низовых органах процент старых коммунистов убывает. По Московской области за время между съездами (то есть за год. — И. Ш.) увеличение в бюро ячеек процента коммунистов со стажем после января 1922 года — с 4 до 23 %, для всех ячеек — с 29 до 61 %».

Очевидно, на самом верху еще оставалось несколько тысяч человек из этого «тончайшего слоя». Но они многие годы усердно истребляли друг друга по собственной инициативе: сторонники Зиновьева и Каменева — сторонников Троцкого, сторонники Бухарина и Рыкова — сторонников Зиновьева и Каменева. Этот процесс происходил не без участия Сталина, но отнюдь не по его инициативе. Он типичен для всех революций. Так, во Французской революции переворот 1789–1790 годов (включая крестьянские восстания) сменился якобинским террором 1793 года, при котором погибло большинство деятелей первого периода, а в 1794 году после термидорианского переворота погибла большая часть якобинцев. Аналогичную роль играла «культурная революция» в Китае. Но в СССР уже в начале 1930-х годов слой «старых революционеров» был политически уничтожен. О его весе (или, вернее, отсутствии веса) говорил столь компетентный человек, как Сталин (в отчетном докладе на XVII съезде): «Если на XV съезде приходилось еще доказывать правильность линии партии и вести борьбу с известными антиленинскими группировками, а на XVI съезде добивать последних приверженцев этих группировок, то на этом съезде — и доказывать нечего, да, пожалуй, и бить некого».