Русский национализм и национальное воспитание - [6]

И вот в царствование императора Александра I враги России употребили самые энергичные меры к тому, чтобы не только уничтожить все то, что сделано было Екатериной, но и вовсе изгладить всякое русское воздействие и ополячить как литвинов и белорусов, так и находящихся там русских людей. Средствами для этого были опять-таки язык и школа, а в придачу к этому и церковь – только не русская, а польская. И нужно сознаться, польские патриоты достигли своей цели в совершенстве.

«На коренной русской земле снова стали открываться в значительном числе при латинских и униатских монастырях и в костелах политические, враждебные нам польские школы… Космополитизм Александра I замедлил культурное и экономическое развитие России и неблагоприятно повлиял на всю систему русского общественного воспитания и обучения».

«В январе 1803 г. Россия была разделена на шесть учебных округов, из которых только Петербургский и Московский вверены были русским сановникам Новосильцеву и Муравьеву, – Виленский же и Харьковский округа полякам – Адаму Чарторыйскому и Потоцкому, – а Деритский и Казанский немцам Клингеру и Мантейфелю.

Все учебные заведения, вся культурная жизнь и деятельность в западных русско-литовских губерниях были отданы в полное распоряжение и управление злейшим врагам русского государства, православия и русской культуры – князя Чарторыйского и его сообщников: Фаддея Чацкого, Гуго Коллонтая, Яна Спидецкого и др., а также в руки польских иезуитов и различных латинских монастырских орденов… Типичным представителем русского космополитизма того времени был первый министр народного просвещения граф Завадовский, который при Екатерине II усердно служил русской национальной политике…»

О результатах деятельности этих господ вот что пишет князь Хованский в 1824 г.: «В Белоруссии со времени присоединения ее к русской державе воспитание юношества находилось в руках католического и униатского духовенства, образование оного заключалось в школах, учрежденных при кляштарах иезуитских, пиарских и других монашеских орденов… Науки преподаются на польском или латинском языках, – словесность заключается в обучении польскому, латинскому, некоторым иностранным языкам, а русский остается в совершенном небрежении… Существенная система наставников в сих училищах состоит в том, чтобы в учащихся слить дух – чистого полонизма, в чем они достигли своей цели… Белорусы, несмотря на давность присоединения края, питают какое-то равнодушие и неприязнь к коренным русским и ко всему русскому»[4].

Сам император не только не склонен был укрепить русский элемент в Западном крае и обрусить нерусские народности, но даже хотел создать из Польши самостоятельное государство и выделить к нему литовские и белорусские губернии. Я позволю себе привести здесь выдержки из письма нашего знаменитого историка Н.М. Карамзина к императору Александру I от 17 октября 1819 г.

«Государь! Вы думаете восстановить Польшу в ее целости, действуя как христианин, благотворя врагам… «Царство Мое несть от мира сего», – сказал Христос, а граждане и государство в сем мире. Христос велит любить врагов, но Он не запретил судьям осуждать злодеев, не запретил войскам оборонять государство. Вы – христианин, но Вы истребили полки Наполеоновы в России… Вы исполняете закон государственный… естественной обороны, необходимой для существования гражданских обществ. Как христианин любите своих личных врагов; но Бог дал Вам царство и вместе с тем обязанность исключительно заниматься благом оного… Если мы захотим быть христианами-политика-ми, то впадем в противоречия, в несообразности. Меня ударят в ланиту, я как христианин должен подставить другую; неприятель сожжет наш город: впустим ли его мирно в другой, чтобы он также обратил его в пепел?.. Любите людей, но еще более любите Россиян, ибо они и люди, и Ваши подданные, дети Вашего сердца… Вы думаете восстановить древнее королевство польское; но сие восстановление согласно ли с законом государственного блага России? Согласно ли с Вашими священными обязанностями, с Вашею любовью к России и с самою справедливостью? Во-первых (не говоря о Пруссии), спрашиваю: Австрия отдаст ли добровольно Галицию? Можете ли Вы, творец священного союза, объявить ей войну, противную не только Христианству, но и государственной справедливости? Ибо Вы сами признали Галицию законным владением австрийским. Во-вторых, можете ли Вы с мирною совестью отнять у нас Белоруссию, Литву, Волынию, Подолию, утвержденные в собственность России еще до Вашего царствования? Не клянутся ли государи блюсти целость своих держав? Белоруссия, Волыния, Подолия вместе с Галицией были некогда коренным достоянием России. Если Вы отдадите их, то у Вас потребуют и Киева, и Чернигова, и Смоленска, ибо они также долго принадлежали враждебной Литве… Уподобите ли Россию бездушной, бессловесной собственности? Будете ли самовольно раздроблять ее на части и дарить ими кого заблагорассудится? Россия, государь, безмолвна пред Вами; но если бы восстановилась древняя Польша (чего Боже храни!) и произвела некогда историка достойного, искреннего, беспристрастного, то он, Государь, осудил бы Ваше великодушие, как вредное для Вашего истинного отечества – доброй, сильной России. Сей историк сказал бы совсем не то, что могут теперь говорить Ваши поляки. Извиняем их; но Вас бы мы, русские, не извинили, если бы Вы для их рукоплесканий ввергнули нас в отчаяние. Государь, ныне славный, великий, любезный! ответствую Вам головою за сие неминуемое действие целого восстановления Польши. Я слышу русских и знаю их; мы лишились бы не только прекрасных областей, но и любви к царю, остыли бы душою к Отечеству, видя оное игралищем самовластного произвола, ослабели бы не только уменьшением государства, но и духом, унизились бы не только перед другими, но и перед собою… Вы, государь, гнушаетесь рабством и хотите дать нам свободу. Одним словом, восстановление Польши будет падением России, или сыновья наши обагрят своею кровью землю польскую и снова возьмут штурмом Прагу. Нет, государь, никогда поляки не будут нам ни искренними братьями, ни верными союзниками…»