Русский Лондон - [33]
Наносили визиты Герцену и соотечественники, представляющие «сливки» русского купечества и промышленности. Наталия Алексеевна вспоминала о купеческой семье Каншиных, которые прибыли в Лондон не столько для поправки здоровья, как специально для того, чтоб посмотреть на Герцена. Однажды приехал Иван Сергеевич Аксаков, поразивший Тучкову-Огареву благородной, немного гордой наружностью, цельностью, откровением своей натуры. Аксаков был знаком с Герценом еще с Москвы. Наталия Алексеевна писала: «Тогда они стояли на противоположных берегах. Читая во многих заграничных изданиях Герцена о разочаровании его относительно Запада, Аксаков, вероятно, захотел проверить лично, ближе ли стали их взгляды, и убедился, что они — деятели, идущие по двум параллельным линиям, которые никогда не могут сойтись…
В продолжение нескольких дней Герцен и Аксаков много спорили, ни один не считал себя побежденным, но у них было обоюдное уважение, даже больше, какая-то симпатия, какое-то влечение друг к другу; так они и расстались бойцами одного дела, но с разных отдаленных точек».
Герцен не отказывал во внимании посетителям любого сословия. Современник приводил случай, когда в гости к Александру Ивановичу прибыл из России некий крестьянин — небольшого роста человек, лет тридцати пяти, в русской синей поддевке, из-под которой виднелась красная рубашка, в шароварах и русских сапогах. Вначале Герцен восторженно принял самобытного соотечественника, но по прошествии некоторого времени, когда выяснилось, что гостя, кроме разгульной жизни и походов по злачным местам Лондона, ничего больше не интересует, рассердился. Потом крестьянин сам признался, что он любит «развеселое житье» и уже сидел в парижской тюрьме за долги, а возвращаться в Россию не очень-то желал. Когда он ходил в своем колоритном крестьянском наряде по лондонским улицам, мальчишки бегали за ним и кричали: «Русский!..» А он бросал им горсть серебра, снимал картуз и кланялся с довольной улыбкой на лице.
Не менее показательным является случай, когда Герцен позаботился о дворовых людях князя Юрия Николаевича Голицына. Отправляясь в Англию, князь прямиком отправил пятерых своих слуг в Лондон, а сам добирался по каким-то причинам окружным путем, через Константинополь. Оказавшись в британской столице, служивые люди растерялись: языка они не знали, денег не имели, а приезд князя затягивался. Тогда-то дворовые князя и услышали про «богатого и доброго Герцена», который жалеет людей и всегда помогает нуждающимся. Они написали Александру Ивановичу письмо, в котором просили у него помощи. Тучкова свидетельствовала: «…читая это послание, Герцен много смеялся, но тотчас отправился в Лондон, разыскал писавших, поместил их в дешевый пансион, дал им денег на необходимые издержки и поручил их Тхоржевскому, к которому они могли обращаться в случае недоразумений. Эти простые люди, успокоенные Герценом, ободрились, сердечно его благодарили и спокойно дождались князя Юрия Николаевича Голицына, который прибыл только два месяца позже…»
Наряду с простыми людьми дом Герцена посещали образованные и просвещенные люди. Тучкова-Огарева вспоминала профессоров Каченовского и Павлова. О последнем она сообщала, что он был профессором истории Киевского университета, обладал обширнейшими знаниями, но страдал манией преследования. В Лондоне Павлов прожил довольно долго, но ему постоянно казалось, что за ним ведут постоянную слежку агенты царской охранки. Совершенно очаровал Герцена и Огаревых молодой профессор, будущий вице-президент Российской академии наук А.Н. Пыпин, прибывший в Лондон повидаться с великими революционерами. Сын Герцена Александр сопровождал гостя по британской столице. Александр Николаевич Пыпин приходился двоюродным братом Николаю Гавриловичу Чернышевскому, занимался литературоведением и этнографией, сотрудничал в журналах «Современник» и «Вестник Европы». Александр Николаевич в своих исследованиях рассматривал художественную литературу в связи с историей общественной мысли. В конце XIX века Пыпин написал книги, которые не потеряли своей актуальности и в настоящее время: «История русской литературы», «История этнографии», «История славянских литератур», «Русское масонство XVIII и первой четверти XIX вв.» и другие.
Возвратившийся в Лондон из поездки в Петербург старый друг семьи Иван Иванович Савич привез Герцену от незнакомых друзей и почитателей подарки: серебряный лапоть-пепельницу, чернильницу из серого мрамора, большую вазу из горного сибирского кристалла. Подарки были Герценом с благодарностью приняты, тем более что их вручение было сопровождено словами Савича: «Поднесите ему эту чернильницу от русских, гордящихся им, — просили передать далекие почитатели, — … чтобы он более писал; мы все ждем появления «Колокола» с нетерпением, наши взоры обращены к Альбиону. Скажите ему, что в административных сферах говорят об освобождении крестьян, это его порадует, и в этой важной мере есть и его участие». Савич сообщил также, что российский государь Александр Николаевич разрешил даже некоторым высокопоставленным особам в России получать для служебного пользования революционный журнал.
