Русский лабиринт - [11]
Его седые волосы на целую минуту рассыпались над стаканом.
– Ты бы с куревом завязывал, – посоветовала Салтычиха, – туберкулез наживешь. Или еще чего хуже.
– Не каркай, женщина! – Артист, как нарочно, достал пачку «Явы». – Прям доктора кругом.
– Дай мне тоже одну, – попросил Сергей, Василинин муж.
– Ты ж не пьешь, – удивился Артист.
– Я ж не водку, а сигарету попросил. А пить-то я пью, но так…эпизодически.
– Вся жизнь – один затянувшийся эпизод, – заметил Артист, протягивая пачку. – Кури на здоровье.
– Что я – один с полным стаканом сидеть буду? – напомнил Платон.
– И то верно, – спохватился Артист. – Давайте за деда Платона.
– Чего-то вы, мужики, зачастили, – проворчала Салтычиха, но выпила со всеми.
Платон подошел к столу и взял последний пирожок.
– Ребята, закуска на исходе. Ларек работает еще?
– На меня не рассчитывайте, – сразу сказал Ветеран, – я пойду уже, притомился чего-то.
– Эх, старость – не радость, – покачал головой Артист, – скажи просто, что складываться не хочешь.
– Пустой ты человек, Артист, – нахмурился Ветеран, – ничего в тебе, кроме злобы, нету. Ты до моих лет доживи, я уж не говорю, чтоб ты с мое похлебал, не дай Бог, потом будешь разбираться – кто чего хочет, а кто чего может. Все, пошел. Спасибо за угощение, Платон.
– Человек – это звучит грустно… – Артист хотел развить, но снова поперхнулся кашлем.
– Не надо никуда бегать, у нас еще пироги есть, сейчас принесу. – Василина легко поднялась со стула и вышла вслед за Ветераном.
– Золото у тебя, а не жена, – сказал Сергею Платон, которому совсем не хотелось куда-то уходить из теплой компании, пусть даже за закуской.
Артист потянулся за Салтычихинской настойкой.
– Как сказал Сократ – усек, Платон, не Платон, а Сократ. Так вот, он сказал: женись в любом случае. Повезет – станешь счастливчиком, не повезет – станешь философом. Вот поэтому Серега – счастливчик, а мы с тобой философы. И неизвестно еще, кому лучше. За философов!
– Ты вот все гундишь, а про свою жену никогда никому не рассказывал, – внимательно посмотрела на Артиста Салтычиха – Ты вообще женат-то был?
– Есть только миг между прошлой и будущей, именно он называется жизнь, – отмахнулся Артист, мол, все там были, и разлил красноватую жидкость на троих. Сергей снова отказался.
– За нас с Платоном!
Вернулась Василина с корзинкой и красноречиво посмотрела на мужа. Сергей начал подниматься.
– Посошок хоть прими, – понял Платон.
– Ну, если немного… на посошок, то можно.
Выпили «на ход ноги», и вдруг неожиданно, как это всегда бывает за каждым столом на Руси, Салтычиха запела. Закрыв глаза, покачиваясь всем своим пышным телом, выводила низким грудным голосом:
– Окра-асился месяц багря-янцем, где во-олны бушуют у ска-ал…
Василина присела на край тахты, подложила ладонь под щеку и подхватила:
– Пое-едем, красо-отка, ката-а-ться, давно-о я тебя поджида-ал…
Мужики внимательно слушали. Сергей снова уселся и наклонил голову. Жалостливая песня наполнила собой комнату и людей, в ней сидящих.
– Эх, красиво, только грустно, – сказал умиленный Платон. – А вот эту?
Теперь подхватили остальные. Все, о чем не хочется говорить обычными мелкими словами, сказано в широкой, глубокой, как Волга, русской песне.
В дверь заглянула чумазая детская головка.
– Мам, мам, меня Колька послал, говорит, что он голодный, – заскулила Анютка, Пелагеева дочка.
Салтычиха, которая в другой раз могла в дочь и обувкой запустить, растрогалась от песен настолько, что позвала Анютку к себе, посадила на колени и погладила по голове.
– Вот, возьми пирожок пока, отнеси, сейчас я приду.
– А я тоже голодная, – осмелела девочка, – можно, я пирог съем?
– Пелагея, бери все пироги, я после еще напеку, – сразу предложила Василина и, уловив заминку в Салтычихиных глазах, заверила: – Бери, бери.
Салтычиха махом допила свой стакан, вздохнула, взяла дочь на руки и встала.
– Спасибо, Вась, я потом чем-нибудь отвечу.
– Да ладно, Пелагея, что мы, не православные, что ль?
– Прощевайте. Тебе, Платон, удачно к внуку съездить.
– Да увидимся еще, Сал…Пелагея, – сказал Платон, галантно поднимаясь с места, – заглядывай.
С уходом Салтычихи веселье, хотя и с грустинкой, а все ж веселье, как-то рассыпалось. Попробовали было еще спеть, но как-то выходило натужно – души не забирало. Вскоре Василина забрала домой мужа, и Платон с Артистом остались вдвоем. Пить было уже почти нечего – только на самом дне бутылки плескалась красная жидкость.
– А ты уверен, Платон, что это вообще можно пить? – запоздало поинтересовался Артист, разглядывая бутылку на свет.
– Завтра так и так узнаем. Наливай, ядрена-матрена.
– Усек, – согласился Артист, – тут как раз по полстакана.
Платон смотрел, как стакан изнутри «окрашивался багрянцем», и думал, что странно как это выходит – пока не выпьешь с русским человеком, ничего о нем толком не узнаешь. У стакана вот много граней, и все одинаковые. А у человека, которому этот стакан предложишь, граней еще больше, и все разные. Вон, Салтычиха, к добру от людей не приученная, а благодарность ведает. Даже прожженный алкаш Артист не всю душу, наверное, пропил, по песне видно. Жалко, что Ветеран ушел, его Платон всерьез уважал – не только за то, что воевал, а за то ещё, что он этим напоказ не гордился, не злоупотреблял своим ветеранством, как многие. И от жизни не озлобился, как Артист, к примеру. Да и этот, если разобраться, шипит больше, прямого зла-то не причиняет.
Книга стихотворений современного поэта. На стихи Дмитрия Дарина написано более 60 песен, вошедших в репертуар Иосифа Кобзона, группы «Самоцветы», ансамбля песни и пляски «Казачий курень» и др. Автор (р. 1964) – доктор экономических наук, член Союза писателей России. Его стихи переведены на испанский, французский, болгарскими языки.Содержание:Сестра моя, Россия…Я вернулся с войны…Я сам зажег свою звездуИсторические поэмы:> Отречение> Перекоп> Стрельцы> Сказ о донском побоище.
В этом, уже седьмом сборнике известного русского поэта, писателя и публициста Дмитрия Дарина читатель найдет как ранние, написанные еще в прошлом веке, так и последние по времени стихотворения, посвященные самой главной любви поэта – России. Творческая задача Дарина – выразить и тем самым усилить свет Родины, свет внутренний, исходящий из всего красивого и талантливого, что есть в родном Отечестве. Показать не просто Русь, но Русь Осиянную – мерцающую нежной любовью, гордой красотой и преодолевающей силой.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!