Русский Египет - [12]
«Как-то вечером, или вернее ночью, мы вдвоем с Ф. И. сидели в кафе, устроенном на мостках Нила, — вспоминает Соколов. — Светила луна, Нил торопливо катил свои прозрачные волны в Средиземное море. Было тихо, Ф. И. сидел, задумавшись, и долго молчал.
— Думали ли Вы когда-нибудь, что Вам придется сидеть и пить кофе на берегах Нила? — обратился он ко мне с вопросом. — Может быть, Вы и думали, но я нет. Мысленно я сейчас перенесся в прошлое. Вспоминаю Казань, вспоминаю оперетку… Да, со мной, действительно, совершается что-то вроде сказки из «Тысяча и одной ночи». Москва… Россия… Успех… Италия… Европа… Африка… Все это как-то странно!.. Я об этом никогда не думал, не мечтал, не ожидал… Это какой-то сон… Кошмар! Поедемте спать, а завтра утром отправимся к пирамидам!..»
На другой день так и сделали. «Около пирамид туристов немедленно окружает толпа донельзя назойливых и жадных арабов, наперерыв предлагающих свои услуги поднять вас на пирамиду при помощи полотенцев, продеваемых под мышки. Ф. И. от услуг отказался и хотел влезть на пирамиду Хеопса без посторонней помощи. Но, так как он несомненно человек нервный, то, влезши на несколько ступеней, почувствовал сильное головокружение. Пришлось спуститься обратно. Кто-то из присутствующих по этому поводу сострил: «Человек забрался на недосягаемую высоту (подразумевалось в мире искусств), а такой высоты переносить не может». Это его, очевидно, подзадорило, и он во что бы то ни стало решил забраться на вершину пирамиды и в конце концов забрался».
Залезать на пирамиды давным-давно запрещено, и всякому, кто попытается сделать это, грозят неприятности с туристической полицией. Так что местные жители, зарабатывающие на туристах, предлагают ныне другой вид услуг — покататься на верблюде, лошади или хотя бы на осле. Не хотите кататься? Зря! Но тогда сфотографируйтесь верхом на фоне пирамид! Классный снимок! И недорого! Вас убеждают сделать это с не меньшей назойливостью, чем во времена Шаляпина. Ну а насчет жадности… Заморский турист по определению человек состоятельный, так почему бы не «расколоть» его на пару-тройку долларов? Он от этого не обеднеет, а для египтянина это деньги.
«В одну из ночей, — продолжает рассказ Соколов, — мы забрались вдвоем к пирамидам и сели на один из уступов пирамиды Хеопса. Царила такая тишина, что даже звенело в ушах. Она казалась нам гробовою, да, положим, мы и находились среди гробов. Вокруг нас следы умершего мира, поэтому мы невольно старались говорить пониженным тоном и очень мало. Мы старались оформить свои ощущения. Все, что окружало нас в настоящую минуту, было так не похоже на то, что мы видели днем. Все было так чудесно и так странно в своем величии среди этой безмолвной тишины, что оробевшая мысль казалась себе столь же ничтожной, как человек, затерянный среди этих гигантов. Взошла луна. Удивительная, египетская луна. Ее свет так ярок и настолько томно нежен, что залезает в душу и наполняет ее какой-то сладостной истомой. Мы подошли к сфинксу.
— Смотрите, — сказал Ф. И., — в своем глухом безмолвии он что-то соображает и размышляет о вещах великих и таинственных! — Луна в это время вынырнула как раз из-за облака и осветила сфинкса. Голова его окрасилась в темно-зеленый цвет старой бронзы, лицо приняло человеческий облик, точно проснулось от сна и усмехнулось луне. Ф. И. тоже весь преобразился.
— Послушайте! — начал порывисто он. — На моих глазах сейчас совершается какое-то чудо! Между сфинксом и луной возникает какая-то мистическая связь. Мне начинает казаться, что я живу в Древнем Египте. Вон там Изида на небе, вот сфинкс что-то шепчет ей, вот сейчас из-за пирамид покажется какое-нибудь шествие в белых одеждах и начнет совершать какой-нибудь таинственный обряд. Моя душа положительно наполняется сейчас какой-то суеверной тревогой. Сфинкс кажется мне до такой степени живым, что я не могу убедить себя, что это только иллюзия, не могу отвести глаз от этого лица, которое обращено все время к луне и все время усмехается ей. Это лицо — сейчас вполне человеческое лицо, которое отражает и думы, и чувства!..
Я любовался не столько окружающей обстановкой, сколько вдохновенным лицом Ф. И. Он и сфинкс в это время, мне казалось, одинаково переменились.
— И в самом деле, — продолжил Ф. И., — чего, чего не видел этот сфинкс. Он гордо возносился над пустыней уже тогда, когда строились эти пирамиды и, быть может, тот же Хеопс спасался в его тени от палящих лучей солнца. (Здесь, по всей видимости, Шаляпин был не прав. Большинство ученых считают, что сфинкс был вырублен в скале во время царствования сына Хеопса, Хефрена. — В. Б.) Перед ним прошли Моисей и Камбиз, Александр и Птолемей, Цезарь и Марк Антоний, Клеопатра и Пресвятая Дева, он видел зарево пожара Александрии, святого Людовика и Наполеона! Все это прошло перед его взорами. И в то время он улыбался луне точно так же, как и теперь!
Все это ушло в даль веков, а он стоит и теперь. Он стоит уже столько веков, что почти не походит более на создание рук человеческих, в нем есть что-то первозданное, точно он был создан из того же вещества, что и луна, с которой беседует он в лунные ночи!..
Книга доктора исторических наук В. В. Белякова основана на уникальных материалах, которые он почти тридцать лет собирал в странах Северной Африки и российских архивах, и восстанавливает неизвестные страницы Второй мировой войны. Читатели узнают о судьбах советских военнопленных, переброшенных в Африку для вспомогательных работ в тылу итало-немецких войск, об участии русских эмигрантов в борьбе с фашизмом на севере «черного континента», о репатриации освобожденных союзниками из плена в Италии красноармейцев на родину через Египет.
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ни один писатель не может быть равнодушен к славе. «Помню, зашел у нас со Шварцем как-то разговор о славе, — вспоминал Л. Пантелеев, — и я сказал, что никогда не искал ее, что она, вероятно, только мешала бы мне. „Ах, что ты! Что ты! — воскликнул Евгений Львович с какой-то застенчивой и вместе с тем восторженной улыбкой. — Как ты можешь так говорить! Что может быть прекраснее… Слава!!!“».
Антон Иванович Деникин — одна из важнейших и колоритных фигур отечественной истории. Отмеченный ярким полководческим талантом, он прожил нелегкую, полную драматизма жизнь, в которой отразилась сложная и противоречивая действительность России конца XIX и первой половины XX века. Его военная карьера повенчана с такими глобальными событиями, как Русско-японская, Первая мировая и Гражданская войны. Он изведал громкую славу побед и горечь поражений, тяготы эмиграции, скитаний за рубежом. В годы Второй мировой войны гитлеровцы склоняли генерала к сотрудничеству, но он ответил решительным отказом, ибо всю жизнь служил только России.Издание второе, дополненное и переработанное.Издательство и автор благодарят Государственный архив Российской Федерации за предоставленные к изданию фотоматериалы.Составитель фотоиллюстративного ряда Лидия Ивановна Петрушева.
Кто первым из россиян ступил на жаркую африканскую землю? Кем были эти люди и что заставило многих из них покинуть родные места и навсегда поселиться на африканском континенте? Для кого-то поездка в Африку была делом обычным: артисты выезжали на гастроли, художники — на этюды, археологи — в экспедицию. Но после революции 1917 года в Африку не ездили, а бежали. Большинство попавших туда россиян было изгнано не только из России, но и из Европы. О русских африканцах, или африканских россиянах, многие из которых в разное время заслужили уважение и известность в принявшей их стране, пойдет речь в этой книге.
Существует мнение, что первые русские появились на Лазурном Берегу Франции «чуть раньше французов, но несколько позже римлян». Именно русские сделали ничем тогда не примечательную Ниццу «столицей» Французской Ривьеры, знаменитой на весь мир. Моде на все русское на Лазурном Берегу мы обязаны вдовствующей императрице Александре Федоровне, купившей здесь однажды поместье за нитку жемчуга.Русский дух до сих пор витает на знаменитой вилле «Казбек», на бульваре Александра III, в Православной церкви с двуглавыми орлами, куда по-прежнему спешат потомки эмигрантов, никогда не видевшие Россию, но говорящие на правильном русском языке.
В разные времена из России в чешскую столицу приезжали купцы, монахи, ученые, писатели, путешественники, актеры. Кем были они, эти очень известные и совсем неизвестные русские? Многие чехи с гордостью называют среди знаменитостей, посетивших Злату Прагу, императора Петра I, полководца А. В. Суворова, композитора П. И. Чайковского. Однако история взаимоотношений русских и чехов берет начало еще в X веке и продолжается до сих пор. На сценах пражских театров с успехом ставятся спектакли русских авторов, чехи любят и читают русских классиков.
По китайским меркам Харбин — город совсем молодой, ведь история его насчитывает чуть более ста лет. А связана она прежде всего с Россией. До сих пор здесь стоят храмы и жилые дома, здания школ, гимназий и больниц, построенные русскими архитекторами и инженерами на рубеже XIX–XX веков, до сих пор на улицах города можно услышать русскую речь…О жизни первых русских поселенцев, отстраивавших Китайско-Восточную железную дорогу и Харбин, о выдающихся русских эмигрантах, испивших горькую чашу лишений и невзгод, но сохранивших в сердце образ Родины, рассказывает книга известного историка Олега Гончаренко.