Русский диверсант - [20]
Шел всю ночь. Утром остановился на краю поля и сразу узнал его. Это было то самое поле, которое в октябре прошлого года он перебегал дважды. Один раз под обстрелом минометов, когда их Шестая курсантская рота понесла особенно большие потери. Именно в том бою убило Краснова и многих других ребят. Тогда они шли на Юхнов. Дошли до Угры. Там их встретили немцы. А здесь, в этом поле, произошел потом еще один бой. Перед боем, когда уже окопались и изготовились, выяснилось, что у них совсем мало патронов, и Воронцов пошел искать пулеметные коробки. Вон там лежал вестовой старшины Нелюбина. А возле него валялись, присыпанные землей, пулеметные коробки. Воронцов сразу определил ту небольшую впадинку, где все еще угадывались заросшие сорняками воронки. Оттуда бежали немцы. Дорога левее, и ее надо обойти, в поле не высовываться. Трупы убитых, видимо, уже зарыли. Тем более, здесь были и немцы. А они своих не бросают.
Воронцов постоял на опушке еще с минуту, погрел в кармане медную пластинку складня и, вернувшись в лес, стал обходить поле, забирая правее, чтобы его не могли заметить от дороги. Шоссе здесь выскакивало на взлобок, и с него внимательный глаз далеко просматривал окрестность. Именно там год назад капитан Базыленко установил свое орудие, и расчет курсантов артиллерийского училища сразу же, первыми снарядами, подбил несколько танков. А они с окруженцами расстреляли почти в упор целое отделение немецких пехотинцев. Вот это была война, вспомнил Воронцов октябрь прошлого года. Где-то там, западнее, вспомнил он, должен быть мост. Артиллеристы подожгли несколько танков на спуске к мосту. А это значит, что там может находиться охрана. Вскоре он действительно почувствовал запах костра и услышал редкие голоса людей. Так и есть, охрана. И Воронцов начал забирать еще правее и вышел к оврагу. Спустился в овраг. Овраг начался в лесу и уходил извилистым рукавом куда-то вниз, видимо, к ручью или к речке. Вскоре орешник кончился, пошли ольхи, почва под ногами захлюпала. Потянуло болотиной. Сапоги у него были надежные, он их отыскал в сарае на хуторе и отремонтировал, подбил новую подошву, смазал дегтем. В таких сапогах и по воде можно ходить, не промокнешь. Запах болотины стал как-то резко и неестественно густеть. Воронцов остановился, присел и испуганно огляделся. Как всегда, все происходило неожиданно и быстро, почти мгновенно. Этот запах он знал. Кто им подышал однажды, то уже не ошибется. Пахло трупом. Этот сладковатый, густой и прилипчивый, как смола, тошнотворный запах ни с чем не спутаешь. Кругом тихо. Ни шороха, ни движения. Откуда здесь трупный запах? И он осторожно пошел вперед и, чувствуя, что запах усиливается с каждым шагом, понял, что идет правильно.
У самого ручья, на замшелых зеленых камнях лежал убитый. Форма на нем была красноармейская, но сапоги немецкие и немецкая камуфляжная плащ-накидка. Голова убитого наполовину погружена в воду. Шея посинела и вокруг нее с металлическим звоном злобно и деловито летали мухи. На той части лица и шеи, которая оказалась под водой, как угли, висели улитки. Труп уже начало разносить. Пролежал он здесь не больше двух дней. Но по грязным бинтам, которыми были перехвачены прямо поверх брюк обе ноги, можно было предположить, что ранило его на день-два раньше. Видимо, сюда он приполз. Захотелось пить, вот и пополз к воде. Никакого оружия при нем не оказалось. Воронцов, давясь от приступов тошноты, обшарил его карманы. В них нечего не оказалось. Ни документов, ничего. Он прошел несколько шагов навстречу течению, помыл руки и тут увидел в траве фляжку. Фляжка немецкая, стеклянная, в каучуковой оболочке, обшитой материей. Это была хорошая офицерская фляжка. Она тоже оказалась пустой. Воронцов подобрал ее, понюхал и принялся мыть. Он засунул внутрь пучок крапивы и начал старательно драить свою находку. Фляжка ему была нужна. Тщательно оттерев и промыв ее с песком, он наполнил ее водой и сразу же, чтобы подавить в себе приступ тошноты, сделал несколько глотков. За год своих скитаний по лесам он привык ко многому. То, что в иных обстоятельствах казалось немыслимым, отвратительным, здесь, на войне, стало обыденным. На раздутый труп он все же старался не глядеть. Вернулся в овраг и пошел по следу. Раненый полз тяжело, и след оставил такой, что Воронцов удивился, как он не заметил его сразу, ведь прошел в трех-четырех шагах от него. Заросли крапивы становились гуще. И там, за корнем поваленной ольхи, Воронцов обнаружил лежанку, наподобие той, какую он сам себе всегда сооружал для ночевки. Только здесь она была выстлана не мохом, а папоротником. Мухи, словно провожая его, с тем же злым металлическим звоном кружились над примятой и вялой травой, ползали по заскорузлой бурой тряпке, оторванной, видимо, от исподней рубахи. Тряпка тоже издавала тяжелый запах и вся буквально шевелилась от облепивших ее мух.
Человек здесь явно провел несколько суток. На подвядших лапках папоротника валялись обрывки упаковки от индивидуального медицинского пакета. Воронцов поднял их — немецкий, пакет тоже был немецкий. Но самое главное, что Воронцов надеялся найти здесь, он увидел немного в стороне, на вытянутую руку от лежанки. Это была не просто винтовка, а карабин системы «Маузер» с отличным, можно сказать, лучшим в мире оптическим прицелом. Такую он однажды видел у десантников на Извери. Оптический прицел был аккуратно закрыт самодельным чехольчиком, снизу задернутым тесемкой. Тут же лежал ремень с подсумками. Воронцов схватил карабин, смахнул со ствола землю, протер рукавом затвор и аккуратно отвел его. В глубине патронника блеснул желтой латунью патрон. Он потянул затвор еще немного, и, убедившись в том, что в патроннике не стреляная гильза, а патрон с пулей, толкнул затвор на место. Руки его дрожали. К ручью возвращаться не хотелось. Он затаился, прислушался, держа винтовку наготове. Со стороны моста послышался гул мотора и лязг гусениц. Гудело долго. Видимо, там шла танковая колонна. Или тракторы тащили тяжелые гаубицы. До моста отсюда было не меньше километра. Кто же он, этот снайпер? Своего бы охрана моста унесла и похоронила где-нибудь там, у дороги. Да и карабин не оставили бы. «Маузер» с таким прицелом — и на войне вещь редкая и потому ценная. Кто же это? И зачем ему было прятаться в этом овраге, именно здесь, в километре от моста, с перебитыми ногами, и тихо ждать смерти от потери крови? Или он кого-то ждал, кто должен был прийти за ним? Но не пришел. Или пришел, но слишком поздно. Но если бы пришел, то забрал бы карабин. А если и сам был нагружен под завязку? И может, тоже ранен? Воронцов ощупал подсумки. Два оказались пустыми, но в четырех других плотно лежали обоймы, придавленные клапанами с медными застежками. Он перекинул ремень с подсумками через голову, болтавшиеся концы пристегнул карабинчиками к ремню. Но вдруг понял, что уйти просто так не сможет. Тело лежавшего в ручье нужно было похоронить. Он осторожно пошел по протоптанной стежке вниз. Запах, исходивший от трупа, уже не так бил в голову. Воронцов расстегнул камуфляжную накидку, отбросил ее в сторону. Перевернул распухшее тело на спину и увидел на поясном ремне нож в самодельных деревянных ножнах. Он вытащил его и машинально сунул за голенище. Оттащил тяжелое тело на берег. Потом осторожно, чтобы не проткнуть кожу, срезал ремень, освободил чехол саперной лопаты.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Что остаётся делать солдату, когда он оказывается один на один со своей судьбой, когда в него направлено дуло автомата и вот-вот автомат лихорадочно запрыгает в руках немецкого гренадера? А что делать генералу, командующему армией, когда обстоятельства, хитрость противника и недальновидность вышестоящих штабов загоняют его в такое же безвыходное положение?
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Книга ярославского писателя Александра Коноплина «Сердце солдата» скромная страница в летописи Отечественной войны. Прозаик показывает добрых, мужественных людей, которые вопреки всем превратностям судьбы, тяжести военных будней отстояли родную землю.
Американского летчика сбивают над оккупированной Францией. Его самолет падает неподалеку от городка, жители которого, вдохновляемые своим пастором, укрывают от гестапо евреев. Присутствие американца и его страстное увлечение юной беженкой могут навлечь беду на весь город.В основе романа лежит реальная история о любви и отваге в страшные годы войны.
Студент филфака, красноармеец Сергей Суров с осени 1941 г. переживает все тяготы и лишения немецкого плена. Оставив позади страшные будни непосильного труда, издевательств и безысходности, ценой невероятных усилий он совершает побег с острова Рюген до берегов Норвегии…Повесть автобиографична.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.
Сергей Наумов относится к тем авторам, кто создавал славу легендарного ныне "Искателя" 1970 – 80-х годов. Произведения Наумова посвящены разведчикам, добывавшим сведения в тылах вермахта, и подвигам пограничников.
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.