Русский боевик - [32]

— Потерялись? — спросил незнакомый голос.

— Я… здесь… Эдька…

— Эдька в соседнем номере, — сообщил голос. — Сейчас я вас к нему отведу, а то будете ходить впотьмах, как атеисты.

— Я… извините… а…

Давешний долговязый негр, совершенно черный в таком освещении, положил фонарик на прикроватный столик, вылез из постели — в трусах — натянул джинсы, носки, кроссовки, футболку, и джинсовую куртку.

— Простите меня, — попросила Аделина.

— Ничего страшного. Холод собачий, не находите?

— Да, — растерянно согласилась Аделина.

— Вот она, Русь, — мрачно и с уважением сказал негр. — Вот они, просторы северные… Оставили девушку одну, — безотносительно добавил он. — Мужланы. Что ж, пойдемте, милая дама. Отведу вас к господину вашему.

Аделина так же растерянно наблюдала — как он засовывает пистолет за ремень джинсов, как берет со столика фонарик, как оглядывает номер.

— Пойдемте, пойдемте.

Оказалось, что номер негра находился в нише, которую Аделина раньше, при свете, не заметила. Аделина подумала, что негр постучится сперва, но он толкнул дверь и зашел в эдькин номер, не замедляя шага. Только сейчас она подумала — а зачем он взял с собой пистолет, и вообще — почему у него пистолет? Он — гангстер? В фильмах негры часто бывают гангстерами. Димка Пятаков, исполняющий роль африканского царя, постоянно общается с гангстерами, они же рэкетиры, они же братки. Они его приглашают в кабаки, и он им там поет «Вдоль по питерской», «Старый товарищ бежать пособил», и еще что-то из шаляпинского репертуара, но Димка не негр, он только играет негра.

Эдькин номер оказался пуст.

— Нету здесь Эдьки, — сказал негр, проверив на всякий случай ванную. — Куда-то наш бравый Эдька подевался. Возможно совершает ночную прогулку по городу. Для поддержания пищеварения в достойном виде, по инструкции. Будете спать здесь?

— Но я ведь… — начала Аделина, и замолкла.

Эдькин номер без самого Эдьки никакой выгоды ей не приносил — ничем не отличался от ее собственного. Та же тьма, то же одиночество, тот же страх.

— Да, глупо как-то, — согласился с ее мыслями негр. — Что ж с вами делать. Неприкаянность — отличительная черта многих русских женщин. Ну, пойдемте ко мне, что ли, посидите у меня до рассвета. А где ваш второй… э… шевалье?

— Он… — Аделина снова запнулась.

— Ну, не мое это дело. Пойдемте. Пойдемте, пойдемте. Да вы замерзли! — удивился он, взяв ее за руку. — Вам срочно нужно в горячую ванну, иначе, в этом климате, у вас к утру обнаружится какое-нибудь заболевание с кашлем и соплями. Нельзя так беспечно относиться к собственному здоровью.

Наверное, он хочет меня изнасиловать, подумала Аделина. Негры иногда насилуют белых женщин, мстя за три века рабства в Луизиане. А может и нет. Вежливый. Может, он гомосексуалист. Многие гомосексуалисты бывают вежливые и обходительные, и часто посещают оперу. Больше балет, но и оперу тоже.

* * *

Стенька сидел, прислонясь спиной к стене и мелко дрожа от холода. Произошедшее вспоминалось отрывочно. Он шел почти на ощупь по очень темной улице на какой-то свет вдали. Какие-то фары какого-то драндулета, где-то припаркованного, с мотором, работающем на холостом ходу. Возможно, какой-нибудь мужик, занимающийся извозом. Чем дальше он уходил от гостиницы, тем неуютнее себя чувствовал, но, преодолевая страх, шел — медленно, но шагом твердым, правильным. Потом они появились — с фонариками. Трое. Он спросил у них, где тут стоянка такси, что, как он сразу понял, было глупо — ищущий такси должен иметь при себе деньги. К нему подошли вплотную. Он хотел бежать, но его схватили, повалили, некоторое время били, а потом он потерял сознание. А теперь он сидел у стены и дрожал от холода — во-первых, ночь выдалась холодная, а во-вторых, на нем ничего, кроме трусов, носков, и майки, теперь не было. Кроссовки почти новые — сняли. Свитер, очень неплохой — сняли. Куртку — сняли. Джинсы — старые, потертые — и те сняли. Висок и часть лица справа ныли тупой болью, а нижняя губа заметно увеличилась в размерах. Стенька попробовал языком зубы — на месте. Ребра ныли. Спина. Добрые, однако, люди, живут в Белых Холмах. Гостеприимные. А! Кошелек. Линкин кошелек. Со всеми деньгами.

Со второй попытки ему удалось подняться, и затем, собравшись с духом, сделать два шага. Справа занимался блеклый пасмурный рассвет, и силуэт центральной башни гостиницы был отчетливо различим — прямо по ходу.

* * *

Минск, Беларусь, девять часов тридцать минут утра.

Кабинет министра сельского хозяйства.

Министр, дородная женщина средних лет, принимает у себя президента Беларуси, а также министра обороны республики.

ПРЕЗИДЕНТ (развивая, очевидно, начатую ранее мысль)… Ни хуя себе!

МИНИСТР ОБОРОНЫ. Что они там пьют, в ихнем Новгороде?

Никто не засмеялся.

МИНИСТР ОБОРОНЫ (а ему хочется, чтобы засмеялись). Нет, правда, что?

МИНИСТР СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА (неприятно тонким, надтреснутым сопрано). В Москве не спохватились еще?

ПРЕЗИДЕНТ. Скоты.

МИНИСТР ОБОРОНЫ. Москва — да… с Москвой такие номера не проходят…

ПРЕЗИДЕНТ. Заткнись. Москва — черт с ней, с Москвой. Новгородцы эти — твари, сволочи!

МИНИСТР СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА. Почему ж? Если кто хочет…