Русский бизнес. Начало - [20]

Пока повторяю: несмотря на “членовоз” - 200 долларов.

И это в принципе утешает, ибо значит, что у Англии нет вечных врагов и вечных друзей, а есть одни только вечные проблемы…

С этой “Волгой” связана одна смешная история.

Как-то, кажется зимой 1998 года, ты позвонил.

- Что делаешь?

Я собирался на книжную выставку, в ЦДХ.

- Можно мне с тобой?

Иногда, в зависимости от настроения, ты можешь быть воплощенной деликатностью… Я говорю:

- Конечно, поехали.

- Хорошо, буду. Я прямо туда приеду, встретимся в зале.

На выставке я случайно встретил старых друзей - художников, познакомил тебя. Церемонно поздоровались за руку.

- Очень приятно, ….

- Я хочу здесь купить кое-какие кассеты, - сказал ты, - подождешь?

Я согласился.

- А что за кассеты?

- Да так, эротика… Меня попросили, - почему-то ты застеснялся.

Свидетельствую, что ты часто смотришь и покупаешь хорошие фильмы, так что стесняться было нечего.

Мы встретились у выхода, и мой приятель предложил поехать в недавно открывшуюся модную кофейню. Он был на машине и сказал, что это рядом.

- Я тоже на машине, - сказал ты и подошел к уже известной читателю “Волге”. Шофер соскочил со своего места и открыл перед тобой дверцу. Я подумал, что это, конечно, было срежиссировано заранее.

- Он у тебя кто? - спросила меня подруга знакомого, когда мы тронулись.

Я неопределенно покрутил рукой:

- Бизнесмен…

У Каменного моста через Москва-реку, возле “Ударника”, как всегда была пробка. Потом вдруг движение вообще перекрыли, через Боровицкие ворота кто-то ехал.

- Ну все, теперь на полчаса, - сказал приятель.

Пошел снег, смеркалось. Начальство задерживалось и движение все не открывали. Все покорно ждали. Как вдруг сзади нас раздалось характерное завывание.

Едут!..

Ошиблись. Знакомая мне черная “Волга” с включенной мигалкой выехала из общего потока и прошла, приседая на большой скорости, по пустому Каменному мосту в сторону Боровицких ворот и дальше, к Манежу.

Мент-регулировщик дернулся было к ней, но потом передумал и отдал честь. Мои друзья переглянулись:

- Правда, он кто?..

Я тогда подумал, что наше дело правое и мы победим, что национальное российское безумие не одолеть никаким розовым премьер-министрам и красным директорам…

Москва, Кремль, Боровицкие ворота, пустой мост, падающий снег… Как в кино.

По мосту мчится черная персоналка, фельдъегерская тройка, слышен крик: “Пади! Пади!..”

А кто же в тереме живет, кто в тройке сидит? В тереме, как обычно, мышка-норушка да лягушка-квакушка, а в тройке сидишь ты, все тот же ты, Павел Иванович Чичиков, во фраке брусничного цвета с искрой и пакетом видеокассет “Плейбой поздно ночью”. Да на козлах, вместо Селифана, не то холуй из КГБ, не то охрана.

Вот так, почти в стихах получилось. И расступаются в страхе другие народы…

Самое главное - что, по-моему, за последние сто пятьдесят лет ты совершенно не изменился.

И, разумеется, ни в какую кофейню не приехал… Видимо, был экстренно вызван в Кремль.

Дима-Боб

Тут как раз позвонила общая знакомая, которую ты не любишь, поэтому не скажу кто, а ты не догадаешься, так как не любишь, увы, многих, и, узнав, что я пишу о тебе мемуар, напомнила один замечательный эпизод.

Вернемся немного назад.

Ты помнишь, у тебя работал твой давний, студенческий друг, московский грузин, симпатяга, творческий человек и большой раздолбай, называвший себя по кавказскому обыкновению, почему-то на английский манер: Боб.

Почему Боб?..

На самом деле, его по-моему, звали Дима.

Поскольку, как я понимаю, его служба у тебя была отчасти твоей дружеской благотворительностью, а отчасти гордостью - у Боба в то время с минуты на минуту должна была состояться театральная премьера в одном из московских театров, делавшая его имя как минимум известным, а ведь приятно, когда у тебя работает такой человек, у других-то такого нет?..

(Плюс, я думаю, было дополнительно приятно то, что вот премьера - премьерой, а зарплату не он - тебе, а ты - ему…)

Впрочем, возможно, я клевещу. Прости.

Обязанности Боба были предельно просты. Ему надлежало через день приходить к тебе в офис, нажимать там на какую-то кнопку (так выразилась знакомая, о женщины! - я так понимаю, отправлять или принимать факс), брать этот факс, еще какие-то бумаги и относить все это кому-то в “Совинцентр” на Красной Пресне.

За это ты платил ему в 1995 году ежемесячно не то 250, не то 300 долларов. Даже по тому курсу для творческого человека - деньги немалые.

К зарплате прилагались: пейджер - для связи, которым Дима-Боб очень гордился (напоминаю, на дворе 1995 год), вишневого цвета пальто-реглан, в просторечии называемое “плечами”, галстук-бабочка (вот этого я не понимаю, мне кажется, это уже слишком), белоснежная сорочка и лаковые черные ботинки, - визиты в “Совинцентр”, с его хрустальными лифтами, зимним садом и ресторанами подразумевали “соответствующий уровень”.

Приличный костюм у Димы-Боба, по-моему, был.

Идиллия продолжалась несколько месяцев. Потом ты куда-то уехал и, поскольку Дима-Боб был твоим старым другом, которому вроде бы можно было доверять, ты оставил его старшим на хозяйстве.

И тут все сорвалось. То ли Дима в отсутствие шефа, как и положено творческому человеку, загулял, то ли проспал назначенное время, то ли что-то случилось независимо от него, но что-то случилось. Застряли какие-то фуры, кто-то чего-то не получил вовремя, в общем, аврал. Ты приехал и, как за тобой водится, не разбирая правых и виноватых устроил всем страшный скандал, а затем уволил невиновного Диму-Боба.