Русский Белград - [16]
В вопросах визы на въезд, которые даются только Министерством Иностранных Дел, господствует полное усмотрение. В последнее время эти визы вообще выдаются легче и чаще, и случаи унизительных сцен, когда чиновники издевались над русскими, хотя бы и вполне обеспеченными, ходатайствовавшими о визах для своих детей или родственников, совершенно прекратились. Однако найти какие-либо руководящие, принципиальные линии в разрешении подобных вопросов, как во всем, основанном на усмотрении, невозможно.
Визы на въезд лиц, находящихся в Советской России, не выдаются ни в коем случае. Таких случаев, когда в Белграде начал свои действия по облегчению вывоза из России женщин и детей Международный Красный Крест, было только десять, и через две недели эта практика была прекращена. Обходится это положение указанием на то, что вывозимое лицо уже находится в одном из пограничных государств, куда и посылается виза.
Транзитные визы в последнее время выдаются легко, без предварительного запроса Министерства консулами Королевства СХС в стране отправления при условии соответствия паспорта вышеуказанным требованиям и при наличии в нем визы страны назначения.
Обратные визы на возвращение в королевство покидающих его в последнее время тоже получаются легко от высшей для каждого округа полицейской власти…
В заключение считаю долгом остановиться на вопросе о праве жительства. В виде общего правила, русские беженцы прикреплены к тому месту жительства, где они получили право проживания или где были водворены после эвакуации. Всякое передвижение по территории королевства в виде общего правила, впрочем не всегда соблюдаемого, но недавно вновь подтвержденного, требует разрешения полицейской власти. В больших городах это сводится к уплате соответствующей (6 динар) суммы гербового сбора, но в маленьких городах и особенно удаленных селах — это создает большие затруднения: беженец получает разрешение доехать до местопребывания „Великого Жупана“ (губернатора) и лишь там получает разрешение на дальнейшее передвижение, для чего часто должен ездить в сторону противоположной желаемой…
Для пребывания в каждом большом городе, хотя бы в течение суток, требуется полицейское разрешение. В Белграде этими „дозволами“ ведает русский полицейский чиновник, и здесь царит полный произвол».
Из письма В.В. Исаченко следует, что с советскими паспортами в Королевство СХС не пускали, что русские эмигранты были прикреплены к тому месту жительства, где они получили право проживания или расселились сразу после эвакуации, а всякое передвижение по территории Королевства СХС, как правило, требовало разрешения полицейской власти. В больших городах достаточно было уплатить соответствующую сумму гербового сбора, но вот в маленьких городах и особенно удаленных селах возникали большие затруднения: беженец получал разрешение доехать до местопребывания губернатора и лишь там мог получить позволение на дальнейшее передвижение.
При этом весной и летом 1920 года произошли изменения в самом образе жизни российских беженцев в Королевстве СХС. Многие из них уже начали понимать нереальность надежд на скорое возвращение в Россию и искали любые возможности более прочно закрепиться на новом месте.
Правительство Королевства СХС оказывало эмигрантам из России всяческое содействие, предоставляя им денежную помощь за счет казны. Но рост числа беженцев не мог не вызвать увеличения спроса на деньги, выделяемые правительством для льготного размена. В марте 1920 года он был ограничен 1000 рублей на одного человека в месяц и производился из расчета 600 динар за 1000 рублей. С 1 июля были введены новые правила оказания денежной помощи российским беженцам, в соответствии с которыми льготному размену был придан характер безвозмездных субсидий, выдаваемых ежемесячно в следующем размере: одиноким — 400 динар, семьям из двух человек — 700 динар, из трех человек — 850 динар, из четырех человек — 1000 динар и т. д. Очень важно отметить, что правом на получение субсидий пользовались «только беженцы из России, то есть русские подданные, прибывшие на жительство в королевство из России под давлением политических обстоятельств после 1 декабря 1918 года». Были лишены права на субсидии беженцы, имевшие личные средства к существованию или получившие постоянный заработок, превышающий минимальный прожиточный уровень.
Приезд тысяч беженцев, переживших ужасы войны, активизировал борьбу различных групп и политических направлений в их среде. По словам В.Д. Козлитина, эта борьба «являлась, с одной стороны, продолжением прежних разногласий, возникших еще в России, а с другой — результатом новых противоречий из-за должностей и льгот, предоставляемых правительством королевства».
Ситуация несколько стабилизировалась только к осени 1920 года, когда более четко определилась структура управления делами беженцев и сложилась система самоуправления. На совещании представителей правительственных и общественных организаций российских беженцев, состоявшемся 22 мая в Белграде, было принято решение о распределении между ними отдельных направлений работы: на представительство РОКК возлагалась организация медико-санитарной и продуктовой помощи беженцам, на представительство ВЗС — профессиональная подготовка и трудоустройство, на представительство ВСГ — организация школьного образования и помощи детям.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Михаил Евграфович Салтыков (Н. Щедрин) известен сегодняшним читателям главным образом как автор нескольких хрестоматийных сказок, но это далеко не лучшее из того, что он написал. Писатель колоссального масштаба, наделенный «сумасшедше-юмористической фантазией», Салтыков обнажал суть явлений и показывал жизнь с неожиданной стороны. Не случайно для своих современников он стал «властителем дум», одним из тех, кому верили, чье слово будоражило умы, чей горький смех вызывал отклик и сочувствие. Опубликованные в этой книге тексты – эпистолярные фрагменты из «мушкетерских» посланий самого писателя, малоизвестные воспоминания современников о нем, прозаические и стихотворные отклики на его смерть – дают представление о Салтыкове не только как о гениальном художнике, общественно значимой личности, но и как о частном человеке.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
Борис Владимирович Марбанов — ученый-историк, автор многих научных и публицистических работ, в которых исследуется и разоблачается антисоветская деятельность ЦРУ США и других шпионско-диверсионных служб империалистических государств. В этой книге разоблачаются операции психологической войны и идеологические диверсии, которые осуществляют в Афганистане шпионские службы Соединенных Штатов Америки и находящаяся у них на содержании антисоветская эмигрантская организация — Народно-трудовой союз российских солидаристов (НТС).
Кто первым из россиян ступил на жаркую африканскую землю? Кем были эти люди и что заставило многих из них покинуть родные места и навсегда поселиться на африканском континенте? Для кого-то поездка в Африку была делом обычным: артисты выезжали на гастроли, художники — на этюды, археологи — в экспедицию. Но после революции 1917 года в Африку не ездили, а бежали. Большинство попавших туда россиян было изгнано не только из России, но и из Европы. О русских африканцах, или африканских россиянах, многие из которых в разное время заслужили уважение и известность в принявшей их стране, пойдет речь в этой книге.
Существует мнение, что первые русские появились на Лазурном Берегу Франции «чуть раньше французов, но несколько позже римлян». Именно русские сделали ничем тогда не примечательную Ниццу «столицей» Французской Ривьеры, знаменитой на весь мир. Моде на все русское на Лазурном Берегу мы обязаны вдовствующей императрице Александре Федоровне, купившей здесь однажды поместье за нитку жемчуга.Русский дух до сих пор витает на знаменитой вилле «Казбек», на бульваре Александра III, в Православной церкви с двуглавыми орлами, куда по-прежнему спешат потомки эмигрантов, никогда не видевшие Россию, но говорящие на правильном русском языке.
В разные времена из России в чешскую столицу приезжали купцы, монахи, ученые, писатели, путешественники, актеры. Кем были они, эти очень известные и совсем неизвестные русские? Многие чехи с гордостью называют среди знаменитостей, посетивших Злату Прагу, императора Петра I, полководца А. В. Суворова, композитора П. И. Чайковского. Однако история взаимоотношений русских и чехов берет начало еще в X веке и продолжается до сих пор. На сценах пражских театров с успехом ставятся спектакли русских авторов, чехи любят и читают русских классиков.
По китайским меркам Харбин — город совсем молодой, ведь история его насчитывает чуть более ста лет. А связана она прежде всего с Россией. До сих пор здесь стоят храмы и жилые дома, здания школ, гимназий и больниц, построенные русскими архитекторами и инженерами на рубеже XIX–XX веков, до сих пор на улицах города можно услышать русскую речь…О жизни первых русских поселенцев, отстраивавших Китайско-Восточную железную дорогу и Харбин, о выдающихся русских эмигрантах, испивших горькую чашу лишений и невзгод, но сохранивших в сердце образ Родины, рассказывает книга известного историка Олега Гончаренко.