Русский батальон: Война на окраине Империи - [13]

Малинин, стоявший у подножия аппарели, сделал знак водителю, чтобы тот съезжал, но никакой реакции не последовало. Тогда он размеренным шагом поднялся и постучал по броне.

— Поехали, чего вы там ждете?! Открылась дверца, высунулся водитель.

— Не можем, сержант. Не хочет заводиться, тварь.

Из башенного люка показалась голова командира. Он уже открыл рот, но, посмотрев на Малини-на, счел за лучшее промолчать.

— Пошел, кому говорят! — рявкнул сержант.

Он посмотрел на другие машины, скопившиеся позади застрявшего автомобиля. Прыгунки повсюду — прикреплены к притолоке, бортам. В «очереди» находилось еще три броневика, а дальше дрожала от нетерпения, взвывая двигателем, мобильная минометная установка, стиснутая другими. Он разглядел практически бесполезный в данных условиях беспилотный разведывательный аппарат «Певчая птица». Командир 15-го взвода Муравьев стоял на крыше второго «кадиллака», словно пытаясь сдвинуть с места первую машину усилием воли.

Однако водитель автомобиля продолжал мотать головой.

— Ну не заводится, и все тут! На борту работала как штык, а сейчас не хочет!

Малинин нагнулся поближе к нему.

— Сейчас я объясню тебе это простыми словами — так, что даже ты своей тупой башкой поймешь. На этой паршивой планете только одна посадочная полоса. И ее занимает этот паршивый челнок, который никак не может разгрузить десяток паршивых телег, которые нужны батальону, чтобы оккупировать эту паршивую планету, потому что твоя паршивая, вонючая куча железа блокирует этот паршивый выход.

И Малинин, дав выход накопившейся злости, изо всех сил ударил по «кадиллаку» ногой.

Двигатель ожил.

— Спасибо большое, батальонный сержант, большое спасибо! — заглушив стук пулеметных очередей вдалеке, заорал изо всех сил водитель и пустил автомобиль вниз.

Все еще под впечатлением инцидента, Малинин продолжал стоять наверху; мимо него спускались одна за одной громыхающие чудовища.

— Ну и дубина же ты, Пригал, — наконец произнес он, покачав головой.

Сидя на броневике, направлявшемся в Преторию, Санмартин оторвал руки от поручней на башне и, сплевывая пыль, спросил Верещагина:

— Это правда, что вы ворвались на территорию на четырех броневиках, едущих бок о бок, и каждый сукин сын насвистывал «Маленьких оловянных солдатиков»?

— Ничего подобного, Рауль. У нас эта штука есть на кассетах. Как говорит Матти…

— Я знаю: патроны нынче дороги. А что мы сделали с двумя другими прыгунками?

Рядом с дорогой они увидели изрытую взрывами почву — работу ракет с «Графа Шпее», которые «выкопали» и искромсали телефонный кабель.

— Я их отправил с несколькими вашими солдатами в Йоханнесбург — просеять транспорт на дорогах.

— Мы что, действительно собираемся брать Преторию двумя взводами, без поддержки?

— Рауль, ты иногда слишком волнуешься.

— Я? Волнуюсь?

— Подумай сам. Подполковник Кимура, который командует батальоном белуджей, воображает, что ведет полномасштабную войну. Как бы ни были ошеломлены местные, но, когда в них палят, они отвечают тем же. Адмирал Ли не верит, что кто-то будет в нас стрелять. Если мы скажем об этом их милиций, то они, думаю, согласятся с его доводами.

Верещагин быстро пригнулся, чтобы не напороться на нависшие над дорогой ветки.

— Теоретически все они добропорядочные подданные Империи. Ссорятся не с нами, а с «ЮСС» и между собой. Они были уверены, что имперские войска не придут сюда и через тысячу лет. Так что мы можем без особых проблем выйти из положения. Надо побольше улыбаться и махать ручкой.

Они приближались к повороту и увидели, что там стоят две машины разведки.

— Что там случилось? — крикнул Верещагин, сложив руки рупором.

Стрелок с машины сплюнул.

— Засада. Легкое стрелковое оружие и пулемет. — Потом он задрал голову: в небе парил «Щебетун» лейтенанта Окладникова. — Вот сейчас наша птица их зарисует… — Помолчав, стрелок добавил: — Нервные какие-то… Мы решили развернуться, чтобы предупредить вас.

— Бронебойного у них ничего нет, а то бы наверняка уже пустили в ход.

— Вы отвечали на огонь?

— Нет, сэр.

— Молодцы. — Верещагин легонько постучал по башне. — Сергей, оставь люк открытым. Если начну барабанить по крыше, сразу остановитесь. И пожалуйста, не стреляй, пока я не прикажу. Поставь «Маленьких оловянных солдатиков» и демонстративно наведи на них 90-миллиметровку, чтобы всех пот прошиб. Это их, по-моему, образумит. А где флаг?

Окладников передал Верещагину зачехленное знамя на складном флагштоке. Верещагин стал прилаживать его на машине.

— Рауль, неожиданность на войне — великое дело, всегда имей это в виду.

Как только машина выехала за поворот, Верещагин постучал по крыше. Окладников резко затормозил, двигатель заглох. Под музыку «Маленьких оловянных солдатиков» остановились и три других «кадиллака». Позади замер — моральная поддержка! — 160-миллиметровый миномет на самоходной установке. Спектакль разыгрывался для бурской милиции.

— Сергей, вырубай музыку, — прошипел Антон. Он помахал бурам, придерживаясь за хлипко пристроенное знамя. — Эй, там! Мне нужно видеть бургомистра Претории. Могу вас подбросить, а вы покажете, куда ехать.

Ошарашенные этим предложением, несколько буров высунули головы поверх плотной растительности, тянувшейся вдоль дороги.