Русские женщины - [9]

Тамара долго смотрела, как продавщица, надев на правую руку целлофановый пакет, вылавливает ей малосольную селёдку из пластикового ведра. Тамара уже почувствовала раздражение, но на вопрос: «Какую вам, девушка, побольше или поменьше?» — ответила: «Дайте мне ту, которая на вас улыбается». Ей свесили селёдку, и, несмотря на то что она почти не выносила запаха рыбы, она всё равно понюхала двойной пакет, завязанный крепким узлом. Она долго выбирала пакет майонеза, улыбнулась, когда вспомнила, что бабушка в детстве называла майонез «маноезом», а азербайджанцев — «азебаржанами».

К кассам выстроилась большая очередь.

«Вот понастроили супермаркетов, а очередь — как в старые времена, — начинала злиться про себя Тамара Петровна. — И чего это он сегодня про старые времена вспомнил, издевается, гад, надо мною. И сколько я буду это терпеть?»

Она несколько раз икнула. Ну вот, начинается.

Из истории болезни:

Тамара Петровна Ракитина, 1967 г. рождения, не работает. Под наблюдением психоневрологического диспансера с 24 марта 2001 г. с диагнозом «истерический невроз».

Из анамнеза жизни:

Единственный ребёнок в семье. Отец по характеру мягкий, спокойный, заботливый. Мать внушаемая, тревожно-мнительная. В детстве росла в окружении истерической натуры — бабушки (со стороны матери), любившей беседовать о смерти, похоронных обрядах и процессиях; помнит, как от этих разговоров «холодело внутри, становилось жутко, теряла сознание». В дошкольном возрасте была капризной, избалованной, мать оберегала её от физических нагрузок (педиатры подозревали ревматизм, неоднократно обследовалась в стационарах, диагноз был снят). В школе училась хорошо, педагоги выделяли её среди сверстниц, поощряли успехи, «привыкла быть на виду». Любила художественную литературу, читала запоем, «вживалась в образы героинь», могла часами пребывать «в фантазиях и мечтах», «в воображении картины проходили чередой, как в кино». Окончила 10 классов, работала киоскёром, сейчас занята уходом за детьми, тяготится «бездельем».

Перенесённые заболевания: в 6 лет ангина, частые простудные заболевания. Менструации с 16 лет, болезненные, нерегулярные до 24 лет. Половая жизнь с 23 лет. Муж внимательный, выдержанный. Отношения в первые годы супружества были построены «в романтическом духе»; нравилась восторженная влюблённость мужа, старалась «отплатить ему заботой и лаской». К половому акту относилась как к «непосильному», по возможности избегала близости, лишь в последний год появилось сексуальное чувство. Имела 3 беременности: роды двойней (сыновьям 10 лет) и 2 аборта.

Анамнез болезни: в октябре 2000 г. после незначительной семейной ссоры появился «резчайший сердечный приступ»: ощущала удушье, похолодание кончиков пальцев, а затем «перебои в сердце». Приступ сопровождался «нервным плачем», долго не могла успокоиться, металась по кровати, боялась надвигающейся смерти, прощалась с родными. В 2001 г. был диагностирован трихомонадный кольпит, появились подозрения, что муж заразил её. Около 2 лет держались мысли о его неверности, но никому не раскрывала своих подозрений. В декабре 2003 г. пережила «страшное душевное волнение»: проснувшись ночью, обнаружила отсутствие мужа, который задержался на работе по производственным обстоятельствам. Сразу же возникло предчувствие какого-то несчастья, ярко представила картины гибели мужа: «видела его изуродованным, в морге». Появились «резкая дурнота», спазм в горле, затем икота, сопровождавшаяся сердцебиением, которая от напряжённого усилия ещё больше нарастала. Увидев вернувшегося мужа, быстро успокоилась. В последующем икота появлялась в присутствии близких, усиливалась при волнениях и несколько ослабевала в периоды «семейного мира». Стала отмечать связь между икотой и приступами сердцебиений. Добилась, чтобы муж сменил работу и больше находился дома: в его присутствии икота появлялась реже, а при малейшей задержке на работе возобновлялась с удвоенной силой и продолжалась часами. Несмотря на частоту приступов, оставалась активной; по словам мужа, не тяготилась имевшимся расстройством, хотя стала избегать прежних компаний, стеснялась показываться в обществе.

Соматический статус: инфантильно-грациального телосложения. Тоны сердца ясные, чистые, АД 125/70 мм рт. ст., ЭКГ без патологии. Неврологический статус: разлитой, розовый дермографизм, нерезкий гипергидроз; знаков органического поражения центральной нервной системы нет.

На фоне приёма небольших доз сиднокарба (5 мг утром и днём) и элениума (10 мг вечером и на ночь) эмоциональные нарушения устранились. Более месяца отдыхала у родственников в деревне, чувствовала себя здоровой и активной.

Катамнез через 6 лет: уволилась с работы, старается быть как можно реже среди людей. Осталась некоторая ревность к мужу.

Тамара Петровна закрыла глаза и ещё раз икнула, она посчитала, что икнула 18 раз, она знала, что после 22 раз икота пойдёт на нет. Она задерживала дыхание. Очередь двигалась медленно, никто не заметил, что на её щеках от натуги появились красные пятна.

Они дрались, казалось, вечно. Какая-то женщина истерично выла: