Русские землепроходцы и мореходы - [17]

Героическая оборона Албазина в 1686–1687 гг. сорвала замыслы маньчжурских правителей прорваться в Забайкалье и отбросить русских на реку Лену. Император Канси вынужден был искать дипломатических контактов с Россией. Через голландского посла цинское правительство уведомило Москву о своем желании пойти на мирные переговоры. 31 октября 1686 г. в Пекин прибыли русские гонцы Н. Венюков и И. Фаворов. После непродолжительных переговоров было достигнуто соглашение, согласно которому маньчжуры обязывались снять осаду и дожидаться прибытия официального русского посольства. Между тем, несмотря на обещания императора Канси отступить от Албазина, маньчжурские войска оставались на месте и лишь 13 мая 1687 г. отошли от Албазина на четыре версты, несколько смягчив блокаду крепости. Только 19 августа они были отведены в свой городок в устье реки Зеи.

Неудача маньчжурского войска под Албазином имела далеко идущие последствия для дальнейших событий в Забайкалье и Приамурье.

В декабре 1687 г. монгольские феодалы во главе с Очирой Саин-ханом начали войну с Джунгарией. Одновременно их войска вторглись в Забайкалье. После осады Албазина это была самая серьезная угроза русским владениям на Дальнем Востоке. Монгольское войско насчитывало от 4 до 12 тыс. человек, тогда как во всем Забайкалье и Приамурье у русских было не более 2 тыс. человек, да при том еще разбросанных на большой территории.

Учитывая неудачи предшествовавших вторжений во владения Русского государства, монгольские войска на этот раз имели на вооружении огнестрельное оружие — пушки и пищали, полученные из цинского Китая. Монголы осадили Селенгинск и подошли к Удинску. Создалась реальная угроза Иркутску. Руководство вооруженной борьбой с монголами возглавил полковник Ф. Скрипицын, командовавший московскими стрельцами, присланными для усиления обороны Забайкалья.

В конце января 1688 г. Ф. Скрипицын с 500 стрельцами провел несколько боев с войсками монгольских ханов недалеко от Удинска, а затем у стен осажденного Селенгинска и нанес им жестокое поражение. Остатки войск монгольских ханов вынуждены были уйти в пределы Северной Монголии. А весной 1688 г. монголы потерпели сокрушительное поражение от джунгарских войск. Это событие коренным образом изменило обстановку на Дальнем Востоке.

Теперь русское правительство могло попытаться урегулировать межгосударственные отношения в этом регионе, и в первую очередь с Цинской империей, мирным путем. Однако цинский двор затягивал решение этого вопроса. И все же маньчжурским правителям пришлось пойти на мирные переговоры с Русским государством. Вместе с тем цинское правительство опасалось и предстоящей борьбы с могущественным в Центральной Азии Джунгарским ханством, победившим монгольских феодалов. Все это вынуждало маньчжуров маневрировать. Не отказываясь от своих захватнических планов, маньчжурский двор решил использовать мирные переговоры с Русским государством как прикрытие своей территориальной экспансии.

По предварительной договоренности обе стороны согласились начать мирные переговоры при равном количестве войск (по 500 человек), необходимых для сопровождения послов. Однако к моменту начала переговоров маньчжурское командование под предлогом «охраны своего посольства» сосредоточило под Нерчинском почти 15-тысячное войско. Русские силы насчитывали 2 тыс. стрельцов и казаков и некоторое количество бурятских и тунгусских воинов.

Так под жерлами пушек 12 августа 1689 г. в полуверсте от Нерчинска, между реками Шилкой и Нерчей, начались мирные переговоры.

Русское государство на переговорах представляли русский дипломат боярин Ф. А. Головин, нерчинский воевода И. Е. Власов и подьячий С. Корницкий. Цинский двор — Сонготу, воевода войск, находившихся под Нерчинском, дядя богдыхана Канси — Тун Гоган и Лантань, воевода, командовавший маньчжурскими войсками под Албазином. В качестве советников в переговорах принимали участие и находившиеся на службе у цинских властей француз Ф. Жербийон и португалец Т. Перейра. Они выступали против всех предложений русских послов и тем самым осложняли переговоры, создавая еще более напряженную обстановку.

Обе делегации имели определенные инструкции своих правительств. Москва, отправляя Ф. А. Головина на переговоры, предписала ему «учинить непременно рубеж по реке Амур, давая знать, что кроме оной реки, издревле разделяющей оба государства, никакая граница не будет крепка, также чтобы поданные обеих государств с одной стороны в другую за реку Амур не переходили, с ясашных людей ясака не сбирали и никаких обид им не чинили; пограничные ссоры успокоить; разоренные острожили построить и людьми населить паче прежняго»[30].

Инструкции русского правительства предписывали Ф. А. Головину добиваться осуществления своих требований мирными средствами.

Таким образом, русское посольство предлагало совершенно четкую линию разграничения, исторически сложившуюся к тому времени. Походы В. Пояркова и Е. Хабарова дали ясное представление о землях по обоим берегам Амура, вплоть до его впадения в океан. Несмотря на то что русские поселения были и на правом берегу Амура, где до того никогда не жили маньчжуры