Русские волки - [82]

Так же остро стоит проблема и военных преступлений. В духе Толстого я бы сказал: «Правила ведения войны и наказание за нарушение этих правил придумали лукавые правители, чтобы убивать по правилам.» Вспоминается также и сравнение, что судить за убийство на войне — значит штрафовать за превышение скорости на гонках. До сих пор — почти исключительно — термин «военный преступник» применим к сербам. Создается впечатление, что хорваты и мусульмане проявляли по отношению к ним человеколюбие, гуманизм. В то же время никуда не деться от фактов взаимной хорвато-мусульманской резни — э, да тут теория об исключительной виновности сербов-то и дает трещину. Может быть, решение проще — сербов не считают за людей, и поэтому преступления, массовые их убийства, совершенные мусульманами, хорватами и НАТОвской авиацией, просто не считаются…

Эпилог

Как сложились судьбы ветеранов той войны?

Говорят, люди принципиальные и бескомпромиссные долго не живут. Трагический счет продолжается. Вернувшись из Боснии в Россию, бесследно исчезли Валерий Власенко (морпех, командир РДО-1) и ветеран «Царских волков» Василий. Соседи Василия по коммуналке уже заняли его комнату, а о нем и разговаривать не желают.

Убит в России в 1993 году Максай, казак «первого разлива». Андрей Целобанов погиб в России 13 февраля 1996 года. В 1998 пришла очередь Владимира Бабушкина, ветерана РДО-3. Кто-то в тюрьме, кто-то в бегах.

Но мы иногда собираемся, добровольцы из разных отрядов. «Гутарящие» и «размавляющие» казаки. Кто пьет чай — кто водку. Впрочем, большинство в тот раз предпочло известный коктейль «кровавая Мэри». О!!! Для них это почти ритуал — по лезвию ножа в стакан с томатным соком стекает струйка водки (оружие — кровь — водка). Кто посмеет запретить?

Россия не прислушалась к нашим голосам, не увидела нас. И потом повторяла боснийские ошибки в Чечне, так ничему и не научившись… Да, в этом коктейле не хватает денег, очень сильно изменивших характер войн. А пропаганда? Я иногда думаю, что если Новый Завет написан в тех же традициях, то истинным мессией был Иуда, а предал его Иисус. Да, я не изучал искусство пропаганды — но Запад в этом преуспел. И основной трюк — сам же приписывает что-то своим врагам, а потом разоблачает…

Вернувшийся недавно из Боснии доброволец-ветеран, долго залечивавший ранение, рассказывал о судьбах там оставшихся людей.

— Саша Кравченко выздоравливает… поступил на юридический факультет в Пале. Пишет уже нормально. Ежедневно бегает по несколько километров, разрабатывая раненую ногу. Очень изменился, сильно интересуется философией. Сербы его наградили золотой медалью.

— Барон после потери ноги работал на СРНе,[53] теперь уехал в Белград и работает там каким-то специалистом по компьютерам. Здесь он дока.

— Борис живет в Вишеграде, женился на сербиянке. У него подрастает чудная белокурая дочурка. Снялся недавно в фильме «Лепы села лепо горят» («Красивые села красиво горят»). Его снимали в Брдаричах, ну там, где поваленный минарет. Да-да, там, где сейчас база португальцев. Относятся к последним неплохо, только вот ничего не делают, а гребут огромные деньги, тысяч по семь баксов в месяц. И мировое общественное мнение настроено, как будто они там чего-то делают, зачем то нужны. Там все уже успокоилось, сербы и мусульмане навоевались, и сейчас уже начинает делать бизнес. ООН, НАТО просто отмывают огромные деньги.

— Да, видел я и американцев, — перебил Женька-Одесса, побывавший в Боснии в 1996 году, — Недоноски и ублюдки, не знаю, умеют ли вообще воевать. Вот англичане и французы, которых я там видел — это да, шея толщиной с голову, приземистые и жилистые, чувствуется — хищники. А в Легионе там в основном представлены восточноевропейцы и прибалты, весь наш бывший соцлагерь. То, что война идет совсем не так, как в книжках пишут, ясно. Потому и мой дед говорит: «Что опять за войну? Давай лучше выпьем!»

Сам Женя получил от сербов серебряную медаль «За храбрость.» На медали изображен их национальный герой — Гаврила Принцип, тот самый, кто убил эцгерцога Фердинанда в 1914 года. Хороший-таки у сербов юмор.

В 1995 году, взявшиеся за ум сербы стали готовить заградотряды. У многих это слово вызывает отвращение, но они необходимы на войне. Правда, до использования их дело не дошло. В таком отряде Одессит и служил последние пару месяцев до Дейтона.

— Ну, так вот. Мирон, раненый в той акции под Твртковичами, живет в Ужицах, где женился после выздоровления на сербиянке, работает переводчиком в строительной фирме. Ездил недавно в Новороссийск, там сербов умудрились поселить в одном отеле с хорватами. Пока суть да дело, то-се, вдруг выяснилось, кто есть кто, хорваты быстренько выселились из гостиницы. До масштабных разборок не дошло. В той сербской фирме в основном работают ветераны войны, ее так и создавали, специалистов же там процентов тридцать.

Олег работает в фирме, которая подрядилась заниматься разминированием. Причем это все напоминает какую-то диверсию. Разминируют ведь земли не в тылу, а в приграничной — прифронтовой полосе. Работа там халявная. Курят, пока фирмачей нет, ковыряют землю щупом, когда боссы приезжают. Фирма не ооновская, а какая-то гуманитарная.