Русские ушли - [103]

Ее душили сухие рыдания.

— Мы знали, что добром они не отвяжутся. Но экономическими санкциями нас не напугать. У нас была очень богатая страна. Нам угрожали, а мы посмеивались. Мол, пока гром не грянет, мужик не перекрестится, поэтому пусть грозят — нас это на работу стимулирует. Мы гордились собой, потому что никто этих американцев не боялся. А чтобы не повторить судьбу многих, очень многих стран до нас, мы подготовились. Когда американцы узнали про Щит, они орали так, будто начался конец света. Да, для них действительно начался конец света. Крах, беда, потому что они же ничего не могли поделать с нами! Они требовали, чтобы мы свернули программу. Они требовали, чтобы мы пустили к себе их эмиссаров. Они закрыли для нас все мировые рынки… А мы радовались. Вот тогда мы осознали, что мы действительно великий народ. Мы прожили так три года, и страна расцвела. Мы перестали перед ними унижаться, понимаешь?

Майкл не проронил ни слова. К сожалению, он слишком хорошо знал, как ведут себя Большие Штаты в отношении других стран. И термин «маленькая победоносная война» ему тоже был знаком. Силверхенд потерял руку в такой войне…

— Они озверели, когда мы объявили дату преобразования России в монархию. Мы ликовали даже тогда, когда стало ясно — будут бомбить. И все прекрасно понимали, что такое решение американцы приняли сразу. К нам вернулось больше половины эмигрантов. Они хотели быть русскими. — Она хрипло рассмеялась. — Они не знали, на каком принципе работает Щит. Мы сами его испытывали только на небольших полигонах. В четыре часа утра того дня, когда наш президент должен был венчаться на царство, началась бомбежка. Щит включился. Сам. Автоматически. Потому что это было заложено в алгоритм его действия. Вот тебе и вся «ошибка»! Никто не ждал такого эффекта. Нас всех, кто был в зоне действия Щита, вышвырнуло на другую планету. Все живое. Мы потеряли промышленность, мы потеряли стратегические запасы пищи… Но у нас остались люди. И мы выжили.

Мать отвернулась, прислонилась лбом к оконному стеклу.

— Американцы… — прошептала она. — Если у них отнять возможность совать нос в чужие дела, они передохнут. Когда-нибудь мы за все с ними расквитаемся, за все…

— Я понимаю, — осторожно сказал Майкл, — тебя понимаю. Но времена меняются, и люди тоже, и страны. Не лучше ли договориться? В конце концов, то, чем мы занимаемся сейчас, — такое же убийство. Надо ли вставать на одну планку с теми, кого считаешь врагом? Ведь сейчас у нас прекрасная планета, на которую никто не покушается…

Мать слушала его спокойно, — не перебивая. Майкл, ободренный ее молчанием, постарался развить свою мысль. Он говорил ровным дружелюбным тоном, взывая к логике и к чувству чести, к гордости и к христианскому смирению… Демагог, если посудить, он был знатный. Но ему хотелось кричать от отчаяния: его мать — фанатичка.

И вся эта огромная страна — страна фанатиков. Кто-то в большей степени, кто-то в меньшей, но разуму тут не место.

— Миша, — перебила его мать, — у вас там бытует миф, что русские исчезли, пропали и так далее. Американцы не поняли, что включился Щит. Они засекли серию взрывов. А потом они бомбили ту территорию, где когда-то была Россия. Миша, родной, Щит не вызывает пожаров. От чего, скажи мне, вся территория страны покрылась пеплом?! От чего горела нефть?! — она оперлась руками на край стола, наклонилась над Майклом. — Я побывала там. Там до сих пор жить нельзя. И я знаю, какие следы остаются от Щита, а какие — от бомб. Так вот, американцы думали, что Россия уничтожена их военной силой. Но мир отреагировал так, что им стало страшно. И тогда — не сразу — они продвинули легенду о том, что русские исчезли сами по себе. Ушли в параллельное измерение. Думаешь, так нельзя? А в двадцатом веке они устроили ядерную бомбардировку Японии, и всего через сорок лет японцы, среди которых полно было живых свидетелей, уже верили, что бомбили их русские, а американцы защитили, не позволили продолжать!

Майклу захотелось уйти.

— Когда американцы нас обнаружили, мы обрадовались — у русских память длинная, но не злая. Мы-то не знали, что наше возвращение — конец американского владычества. Зато они знали. И мы им были не нужны. Планету банально пытались захватить. Мы отбили три серьезных нападения. И теперь уничтожаем все объекты, сваливающиеся к нам в атмосферу.

— Это, извини, ни к чему не приведет. Все до поры до времени. Рано или поздно проблему придется решать.

— Дай боже, чтобы поздно. Для вас поздно. Потому что скоро у нас будут не только пушки, но и собственный космический флот. Скоро мы вернем принадлежащее нам по праву месторождение «третьего изотопа». У нас будет неиссякаемый источник топлива для наших кораблей. И вот тогда у нас не будет необходимости скрываться от вас. Тогда мы придем сами. И потребуем заплатить по счету. Вы заплатите. Потому что мы не оставим вам другого выхода. Вы ведь не можете уничтожить сразу планету, да? А мы можем уже сейчас. Мы и звезду взорвать можем. Ну как? Как тебе кажется, таких доводов хватит, чтоб ваше правительство признало наши права человека, а?