Русские Украйны. Завоевания Великой Империи - [124]

После этого «Гебен» и «Бреслау», переименованные соответственно в «Явуз Султан Селим» и «Мидилли», подняли турецкие флаги, и султан Мухаммед IV лично обошел строй немецких моряков с турецкими фесками на головах.

Но Турция не собиралась вступать в войну. Напротив, воспользовавшись приходом отряда Сушона, она стала требовать от Антанты более высокой платы за свой нейтралитет.

Появление «Гебена» у входа в Черное море напугало Россию, и воинственную спесь, столь характерную для отношений с Портой в XIX в., с претензиями Руси на Царьград, вдруг сменила изысканная вежливость.

В это время Сушон, как командующий флотом Турции, привыкал носить феску и входил в курс дела. Его флот не выходил в море с 1877 г., машины требовали ремонта, а на кораблях не было радиостанций.

Вскоре Сушон решил, что и береговой обороной должны руководить немцы, и только тогда можно будет на неё положиться. Поэтому 15 августа он затребовал из Германии личный состав фортов в проливах.

Пока Сушон трудился не покладая рук, в порты России шли, загруженные по марку, транспорты Франции и Англии, везя боевое снабжение.

Но турки, откровенно гордясь своим великолепным флотом, вступать в войну не собирались. Как немцы ни настаивали, великий визирь, с восточным искусством, уходил от конкретных ответов. Однако Сушон уже разбирался в загадках турецкой души, отличавшейся не только антизападничеством, но и русофобией.

У Сушона, использовавшего антирусские настроения сановников Турции, созрел простой план. Он решил напасть на русские черноморские порты так, чтобы ни Россия, ни Турция не смогли пойти на попятную.

К началу войны основу Черноморского флота составляли устаревшие корабли, базировавшиеся в Севастополе. Однако эти додредноуты могли противопоставить десяти 280 мм орудиям «Гебена» свои шестнадцать 305 мм и четыре 254 мм пушки. Но русская эскадра не могла принудить «Гебен» к бою, скорость хода которого на 10 узлов превосходила самые быстроходные линейные корабли русских.

Но небывалое — бывает — как бы сказал Великий Петр. И план удался. Утром 29 октября командование Черноморского флота, захваченное врасплох внезапным набегом противника на Севастополь, плохо ориентировалось в обстановке. Поступавшие отовсюду панические донесения сбивали с толку.

Так начался первый этап гибели Российской империи. Гром орудий «Гебена», катапультировавший Турцию в войну на стороне Германии, услышали во всем мире. 4 ноября Россия объявила войну Турции, на следующий день к ней присоединились Франция и Англия.

Однако незамерзающие проливы Турции тут же захлопнулись, отрезав Россию от помощи союзников через Средиземное море. После этого военные поставки пришлось организовывать через Архангельск, замерзающий на полгода, и от Владивостока, стоявшего за 10 000 км от театра военных действий, по тонкой ниточке Транссибирской магистрали. Уже через месяц экспорт упал на 98 %, а импорт — на 93 %.

Вскоре Россия, с удавкой на горле, озлобленная недавним погромом Японией, мятежами и революциями, террором и реакцией, декаденством и полной неготовностью к глобальной войне, требующей тотальной мобилизации людей и промышленности, отрезанная от союзников, начала задыхаться. И это произошло через несколько месяцев после того, как снаряды «Гебена» подняли грязные столбы воды на рейде Севастополя.

Уже в конце 1914 г. армия России требовала артиллерию, винтовок, боеприпасов и прочего, а к весне 1915 г. израсходовала все военные запасы, накопленные ранее. Горы оружия и боеприпасов лежали в портах Англии и Франции, ожидая отправки в Архангельск, намертво скованный льдом.

Объединенный флот союзников двинулся к проливам, полный решимости прорвать их силой и восстановить связь с Россией. Но было уже поздно. Когда знакомишься с работами, связанными с операцией в Дарданеллах флота Англии, создается впечатление о полной разобщенности ведомств и о лукавстве русской элиты, не торопившейся помогать союзникам. Видимо, пока МИД торговался за проливы, царь хотел показать союзникам, что без России им проливы не взять. С этим спорить трудно, так как Сушон блестяще организовал береговую оборону Турции.

Но весной 1915 г., всего лишь через полгода после того как грохот орудий «Гебена» прозвучал погребальным звоном над Российской империей, войска Германии перешли в наступление на востоке. После страшного удара фронт был прорван сразу в нескольких местах, и армии России стремительно откатывались, оставляя крепости, доселе считавшиеся неприступными. Возникла непосредственная угроза столице, Москве и Киеву. Все это привело к тому, что русские в этой войне надолго потеряли способность вести крупные наступательные операции.

Россия, еще со времен Ивана IV зарившаяся на проливы, много раз с той поры была на волосок от цели. Четыре могущественных ведомства (включая и русскую православную церковь) занимались этой проблемой. Но всегда что-то мешало сделать последний шаг и посадить на престол Царьграда русского царевича, загодя названного Костантином. Как правило, этому мешала Англия. Теперь, напротив, она, придя в ужас от катастрофы русской армии и хорошо видя, что после следующего удара немцев развалится уже само государство Российское, гробила свой флот в Дарданеллах, пытаясь пробиться на помощь агонизирующему союзнику. Англия почти официально обещала России проливы Турции в качестве компенсации за море пролитой русской крови.