Русские суеверия - [23]
«Не реви, бабай заберет» (свердл.).
Название «бабай», видимо, произошло от тюркского «баба»; бабай – старик, дедушка. Этим словом (возможно, и в напоминание о монголо-татарском иге) обозначается нечто таинственное, не вполне определенного облика, нежелательное и опасное. В поверьях северных районов России бабай – страшный кривобокий старик. Он бродит по улицам с палкой. Встреча с ним опасна для детей.
БÁБКА, БÁБА, БÁБУШКА, БÁУШКА – женщина, старшая в роду, семье; замужняя женщина; лекарка-знахарка; повитуха.
«Бабки как таперика медики понимали – по жилам терли» (мурм.); «Бог с милостью, а бабка с руками»; «Баба побабит, все дело исправит»; «Погоди, не роди, дай по бабушку сходить» 〈Даль, 1880〉.
Повитуху, помогавшую при родах, присматривавшую за роженицей и ребенком после его появления на свет, именовали бабкой, бабушкой, баушкой и почитали, чествовали как человека, обладающего насущно важными умениями, силами, мудростью. Баба, бабушка – это и женщина, старшая по возрасту, опыту; родоначальница.
Лечебными и одновременно магическими приемами бабка-повитуха с первых мгновений рождения ребенка стремится оградить его от нездоровья, от всяческого зла. Напутствуя в будущую жизнь, призывает Божью милость и счастливую судьбу. «Пеленание и купание ребенка предоставляется бабке в продолжение девяти дней. Во время пеленания бабка говорит: „Одну душу Бог простил, другую народил. Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь“. При этом кладет на младенца крестное знамение» (волог.) 〈Демич, 1891〉.
По сообщению из Заволжья, «едва новый человек увидит свет, повитуха кладет малютку в корыто и моет со словами: „Паритца, гладитца [имя ребенка]. Не хватайся за веник, хватайся за Божью милость. Выростешь большой, будешь в золоте ходить…“»
Бабкой именуют знахарку, ворожею. Бабничать – «принимать роды», бабкать – «нашептывать, ворожить» 〈Буслаев, 1861〉. «Люди, занимающиеся лечением болезней, называются у крестьян знахарями, бабками, лечейками» (калуж.); «Знахарь и знахарка (местами называется – бабушка) лечат от разных болезней, снимают порчу и угадывают, кем что украдено и где положено» (саратов.).
БА́БКА-ЗАПЕЧЕЛЬНИЦА – дух дома, «хозяйка» дома в облике старухи, бабушки (чаще всего невидимой).
«Деды и бабы» (обычно во множественном числе) – давнее, традиционное наименование предков – покровителей рода, семьи. К ним обращаются за помощью: «…родители государи, станьте вы, деды и бабы и весь род мой, и князя новобрачного постерегите и поберегите на воды и на земли…» (свадебный заговор XVII в.) 〈Черепанова, 1983〉.
Бабка-запечельница, как и баба, бабка, бабушка в крестьянских поверьях, – родоначальница, покровительница и целительница. Соприкосновение с печью приумножает эти животворные качества. Печь – теплый, «живой» центр дома, дающий «еду-жизнь». Печь покровительствует, содействует людям. «Убитого горем спрыскивают холодной водой врасплох, подводят к целу печки и говорят: „Печка-матушка, возьми с раба Божьего [имя] тоску и кручинушку, чтобы он не тосковал и не горевал о рабе Божьей [имя]“» (сибир.). Печь – постоянное или временное место пребывания домового, покойников, предков.
В поверьях XIX–XX вв. образ бабки-запечельницы обрисован смутно, сливается с обликами запечельной Мары (запечельницы) и предков-покойников, которые обитают за печью либо под ней.
БÁБКА МÁРА – фантастическое существо, появляющееся в доме.
На Вологодчине верили, что бабка Мара, старуха, путает и рвет оставленную без благословения кудель (см. МАРА, КИКИМОРА). Бабкой Марой стращали детей.
БÁННАЯ БÁБУШКА, БÁЯННАЯ МÁТУШКА – мифическое существо, обитающее в бане: дряхлая добрая старушка, лечит от всех болезней.
Появление банной бабушки иногда непосредственно связано с родами: она сопутствует роженице и ребенку; доброжелательна к слабым, больным.
«Банная бабушка – дряхлая добрая старушка, она вылечивает от всех болезней, очищает людей от нечистоты как телесной, так и духовной. К ней обращаются с наговорами: „Банная бабушка! Возьми свою нечисть, отдай нашу чистоту!“ (при золотухе и при первом мытье новорожденного)» (волог.) 〈Кичин, 15〉.
Баня всегда была насущно необходима для крестьян, часто жизнь крестьянских детей начиналась в бане, куда – вместе с повивальной бабкой – удалялась роженица и где она находилась в течение некоторого времени после родов. «Новорожденного и мать водили каждый день в баню, мыли и парили, приговаривая: „Банька – вторая мать“» 〈Авдеева, 1842〉. В Новгородской губернии новорожденного троекратно приносили в баню и окачивали наговоренной водой.
Омовение роженицы и младенца, сопровождаемое магическими действиями, нередко совершалось в несколько этапов. «После родов бабка идет с ребенком и его матерью в баню; в бане берет кусочек хлеба и говорит в него слова: „Как на хлеб на соль и на камешок ничто не приходит, так бы и на рабицу Божию [имя] ничто не приходило: ни притчи, ни прикосы, ни озевы, ни оговоры и никакие скорби. Поставлю я кругом тебя (родильницы) тын железный от земли до неба, от востоку да запада“ (хлеб кладется в пазуху родильнице).
«Энциклопедия русских суеверий» знакомит читателя со сложным комплексом верований, бытовавших в среде русского крестьянства в XIX–XX вв. Ее основные «герои» — домовые, водяные, русалки, лешие, упыри, оборотни, черти и прочая нечистая сила. Их образы оказались поразительно живучими в народном сознании, представляя и ныне существующий пласт традиционной культуры.Бесспорный интерес вызывают широко цитируемые автором фольклорные и этнографические источники, архивные материалы и литературные публикации. Они приводятся практически без изменений, с сохранением диалектизмов и стилистических особенностей, свойственных рассказчику.Книгу сопровождают авторская статья «О незнаемом», словарь устаревших и диалектных слов и список литературы.
Известный историк науки из университета Индианы Мари Боас Холл в своем исследовании дает общий обзор научной мысли с середины XV до середины XVII века. Этот период – особенная стадия в истории науки, время кардинальных и удивительно последовательных перемен. Речь в книге пойдет об астрономической революции Коперника, анатомических работах Везалия и его современников, о развитии химической медицины и деятельности врача и алхимика Парацельса. Стремление понять происходящее в природе в дальнейшем вылилось в изучение Гарвеем кровеносной системы человека, в разнообразные исследования Кеплера, блестящие открытия Галилея и многие другие идеи эпохи Ренессанса, ставшие величайшими научно-техническими и интеллектуальными достижениями и отметившими начало новой эры научной мысли, что отражено и в академическом справочном аппарате издания.
Валькирии… Загадочные существа скандинавской культуры. Мифы викингов о них пытаются возвысить трагедию войны – сделать боль и страдание героическими подвигами. Переплетение реалий земного и загробного мира, древние легенды, сила духа прекрасных воительниц и их личные истории не одно столетие заставляют ученых задуматься о том, кто же такие валькирии и существовали они на самом деле? Опираясь на новейшие исторические, археологические свидетельства и древние захватывающие тексты, автор пытается примирить легенды о чудовищных матерях и ужасающих девах-воительницах с повседневной жизнью этих женщин, показывая их в детские, юные, зрелые годы и на пороге смерти. Джоанна Катрин Фридриксдоттир училась в университетах Рейкьявика и Брайтона, прежде чем получить докторскую степень по средневековой литературе в Оксфордском университете в 2010 году.
Основание и социокультурное развитие Санкт-Петербурга отразило кардинальные черты истории России XVIII века. Петербург рассматривается автором как сознательная попытка создать полигон для социальных и культурных преобразований России. Новая резиденция двора функционировала как сцена, на которой нововведения опробовались на практике и демонстрировались. Книга представляет собой описание разных сторон имперской придворной культуры и ежедневной жизни в городе, который был призван стать не только столицей империи, но и «окном в Европу».
«Медный всадник», «Витязь на распутье», «Птица-тройка» — эти образы занимают центральное место в русской национальной мифологии. Монография Бэллы Шапиро показывает, как в отечественной культуре формировался и функционировал образ всадника. Первоначально святые защитники отечества изображались пешими; переход к конным изображениям хронологически совпадает со временем, когда на Руси складывается всадническая культура. Она породила обширную иконографию: святые воины-покровители сменили одеяния и крест мучеников на доспехи, оружие и коня.
Литературу делят на хорошую и плохую, злободневную и нежизнеспособную. Марина Кудимова зашла с неожиданной, кому-то знакомой лишь по святоотеческим творениям стороны — опьянения и трезвения. Речь, разумеется, идет не об употреблении алкоголя, хотя и об этом тоже. Дионисийское начало как основу творчества с античных времен исследовали философы: Ф. Ницше, Вяч, Иванов, Н. Бердяев, Е. Трубецкой и др. О духовной трезвости написано гораздо меньше. Но, по слову преподобного Исихия Иерусалимского: «Трезвение есть твердое водружение помысла ума и стояние его у двери сердца».
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .