Русские студенты в немецких университетах XVIII — первой половины XIX века - [109]
Впрочем, не только рекомендации Мейнерса были источниками сведений Муравьева о гёттингенских ученых. Многие подробности о жизни германских университетов попечитель мог узнать из писем студентов, обучающихся в Гёттингене, и здесь Александр Тургенев не далек от истины. Так, например, в 1803 г. другой студент из России, упомянутый нами Вильгельм Фрейганг, прислал H. М. Карамзину для опубликования в «Вестнике Европы» большую статью, посвященную Гёттингенскому университету. В ней давались характеристики всем его профессорам, в т. ч. и приглашенным затем в Россию[461]. Кроме того, почти все ученые, выбранные Муравьевым, имели опубликованные труды, и попечитель мог непосредственно оценить их научные возможности.
Среди приглашенных гёттингенцев были подлинные энтузиасты, искренне желавшие распространять ученость, в высоком смысле «просвещать» Россию. Едва получив предложение Муравьева, и самым первым дав на него положительный ответ, этой идеей загорелся профессор статистики Генрих Грелльман. Своим энтузиазмом он заразил первоначально колебавшихся своих товарищей Буле и Гофмана и убедил их вместе отправиться в Москву. Тургенев с восторгом писал домой: «Никому я так не рад, как Грелльману, потому что он вместе с большой ученостью и с дарованием соединяет и благородный характер. Он хочет совершенно посвятить себя России, выучиться по-русски и написать жизнь Петра Великого. Но что более служит к похвале его, есть то, что он едет в Россию не в намерении обогатиться там, но точно из любви к своей Науке и желая принести ей и России пользу»[462]. Грелльман действительно приехал в Москву с обширными планами научной работы. Но вскоре после приезда, в самом начале семестра, едва успев прочитать несколько лекций, он скончался[463].
Особый интерес питал Муравьев к работам профессора Буле, одного из ведущих гёттингенских ученых, в котором попечитель нашел одного из главных помощников по обновлению университетской науки в России. В Гёттингене Буле был одним из ведущих знатоков античной и новой философии, в результате многолетних трудов опубликовал полное собрание сочинений Аристотеля, активно участвовал в издании различных журналов. Из-под его пера здесь вышел получивший широкую известность у современников курс истории философии. Опыт Буле и его научные интересы как нельзя лучше соответствовали желаниям Муравьева ввести широкое изучение античного наследия в России, развить у московской читающей публики художественный и научный вкус. В Москве Буле первым прочитал курс лекций по философии Канта, Фихте и Шеллинга, открыл издание «Московских ученых ведомостей» (по образцу Göttinger Gelehrte Anzeigen), в которых сообщались все важнейшие новости европейского ученого мира.
Усилия Муравьева достигли того, что в 1803–1805 гг. преподавать в Москву приехали одиннадцать ученых из разных уголков Германии, среди которых были и настоящие знаменитости европейской величины. Пятеро гёттингенцев (Г. Грелльман, И. Т. Буле, Г. Ф. Гофман, И. А. Иде, Ф. Рейсс) занимали в этой плеяде далеко не последние места. Успех приглашения немецких профессоров в Россию был официально зафиксирован — «Гёттингенские ученые ведомости» поместили в 1804 г. заметку об этом, где в частности говорилось: «Нашему Отечеству делает честь приглашение такого количества немецких ученых; еще более почетно то, что наша родина может отдать столько подающих надежды или уже заслуженных ученых, без особого ущерба для своего образования»[464]. Можно сказать, что с переездом столь большого числа талантливых ученых из Гёттингена в Москву здесь возникла особая научная среда, которая транслировала в Россию лучшие достижения немецкой науки и, в том числе, сообщала Московскому университету тот новый научный облик, который окончательно утвердится в нем в дальнейшем ходе XIX в. И также, благодаря этим непрекращающимся контактам, между Москвой и Гёттингеном продолжалась «обратная связь» — на учебу туда направлялись новые русские студенты.
Первое же поколение «русских гёттингенцев» начала XIX в. покинуло университет в 1804–1806 гг. К конкретным итогам их учебы, помимо уже названных докторских диссертаций Кайсарова и Фрейганга, следует отнести и диссертацию по высшей математике, защищенную на философском факультете Павлом Сулимой в 1804 г. (ее тема «Sur la methode et sur les principes fondamenteaux du calcul des derivations» — О методе и фундаментальных принципах исчисления производных). Сын правителя канцелярии графа 3. Г. Чернышева, Сулима, по мнению Александра Тургенева, относился к числу «серьезно занимающихся науками» студентов, к тому же превосходно рисовал, украсил своими гравюрами изданный Кайсаровым «Опыт славянской мифологии», а во время одного из путешествий, вместе предпринятых русскими юношами, «изобразил кистью прекраснейшие виды Гарца». Его земляк, Дмитрий Яншин, напротив, отличался среди всей компании склонностью к веселым пирушкам и развлечениям, не всегда безобидным: в университетском суде на него было заведено дело об участии в дуэли.
Среди трогательных подробностей быта русских студентов безусловно нужно назвать встречу ими православной Пасхи в апреле 1803 г.: ночью они служили заутреню по церковным книгам, которыми их снабдил Шлёцер, в конце службы проникновенную речь произнес Кайсаров, а наутро с раскрашенными яйцами все студенты пошли христосоваться со Шлёцером, который принял их «с очевидным удовольствием и уверял, что ему всегда было интересно и мило все Русское, и благодарил, что мы напомнили ему этот обычай»
