Русские старожилы Сибири: Социальные и символические аспекты самосознания - [11]

Наконец, еще одна ярмарка обосновалась в районе Маркова и Еропола. Вот как описывает роль Марковской ярмарки анонимный автор «Экономического очерка бассейна р. Анадырь» (1932—1934): «В сравнительно еще недавнее время – около 40 лет тому назад – единственным крупным торговым центром являлось сел[о] Марково, однако и здесь торговля происходила лишь во время ежегодных ярмарок, куда съезжались кочевники со всего Анадырского бассейна и даже так называемые „носовые“ чукчи, проживающие на морском побережье на границе с Аляской. Торговля осуществлялась гижигинскими и колымскими купцами, привозившими свои товары. Обычно по первому снегу, а иногда и раньше, марковские жители выезжали в Гижигу, забирали товар и купцов и возвращались в Марково. Приблизительно к этому времени подкочевывали оленеводы и в окрестностях с[ела] Марково происходил торг-ярмарка в течение нескольких дней. Здесь кочевник сбывал продукцию своего хозяйства – пушнину, оленьи шкуры, мясо и взамен получал крайне ограниченный ассортимент привозимых товаров: это в первую очередь чай, табак, охотничий инвентарь, посуду (котлы, чайники), инструмент. <…> Таким образом, снабжение кочевников происходило только раз в год, и ярмарка составляла для разбросанных на громадном просторе тундры кочевников единственный общественный праздник в мгновенно возникавшем центре, где, как в фокусе, сосредотачивались все нити, соединявшие их между собою, где обмениваются товары всевозможного происхождения – от американского ружья до ламутского верхового оленя, где собираются вести со всех сторон, устраиваются самого различного характера семейные дела, состязания и борьба, оленьи бега на призы и т. п. <…> Сообщения и слухи, прилетевшие сюда, потом медленно катятся от стойбища к стойбищу, проникают в самые глубокие дебри горных долин, где никогда еще не показывалось „бородатое“ лицо русского и где представление о нем смутно и таинственно» (Архив ЧАО. Ф. Р-15. Оп. 1. Ед. хр. 1. Л. 25).

Эти ярмарки дожили почти до наших дней. Вот что вспоминают о них наши информанты:

В Старом Ерополе были ярмарки. Когда съезжались туда – все понимали друг друга, все договаривались. Но все равно еропольские говорили по-своему. Ярмарки были давно, есть книга про них (видимо, имеется в виду книга А.И. Дьячкова. – Авт. ), еще до революции были. Я помню, что в 1945 году был последний раз, когда ездили на ярмарку, потом перестали. Оленеводы приезжали, люди из Чуванского, из Ламутского, из Маркова (м 32 МК).

В Старом Ерополе были ежегодные ярмарки, на которые приезжали даже из Островного, а также, конечно, со всех сел этой территории (м 40 МК).

Ярмарки – в марте, когда бега. Русские приезжали, чукчи, чуванцы, ламуты, всегда приезжали с периферии. С Березова приезжали, с Ваег, с Чуванска, с Ламутского, Еропола (м 32 МК).

Многие черты сходства между разными группами населения могут, по-видимому, объясняться прямыми контактами между ними. Регулярные ярмарки были, видимо, главной основой, фундаментом единства территории в течение всего XIX столетия – вплоть до того, что постоянные посетители этих ярмарок выработали какой-то, ныне не сохранившийся местный lingua franca : «На Островенской ярмарке употребляется, можно сказать, свое особенное наречие, составленное из беспорядочной смеси русских, чукотских, якутских и других слов. Только на таком языке объясняются между собой торгующие», – писал Ф.П. Врангель, проехавший через эти места в 1820—1824 годах (Врангель 1948 [841]: 178).

Регулярными встречами на торговых ярмарках Н.Л. Гондатти объясняет, в частности, многочисленные отмеченные им сходства анадырцев с индигирцами – сходства примет, верований, многих слов (Гондатти 1897в: 159—160). Действительно, «семейные дела», о которых шла речь в приведенной выше цитате, – это, видимо, прежде всего заключение браков: торговая ярмарка включала, скорее всего, и ежегодную ярмарку невест, а регулярные брачные контакты не могли не способствовать перетеканию тех или иных культурных элементов из одной общины в другую.

В.М. Зензинов, которому в бытность его в Русском Устье приходилось поневоле быть на все руки мастером, в том числе и врачом, прочитав статьи Н.П. Сокольникова о марковцах, пишет свой комментарий (Зензинов 1914б: 155—161), в котором приводит многочисленные примеры полной идентичности методов лечения в Маркове и в Русском Устье и делает вывод: «Указанные способы лечения слишком характерны, чтобы существование их на Анадыре и на Индигирке можно было объяснить случайным совпадением».

Три старожильческих общности

Как уже упоминалось во Введении, из всей этой огромной территории мы возьмем в качестве case studies для данного исследования три точки – поселок Русское Устье в устье Индигирки, поселок Походск в устье Колымы и поселок Марково в среднем течении Анадыря. Именно эти три поселка описаны в научной литературе, пожалуй, лучше всего, и именно для этих поселков мы располагаем собственными полевыми данными.

Рассмотрим коротко историю образования этих трех поселений и историю складывания этнических общностей, их населяющих.