Русские провидцы и предсказатели - [5]

На него был послан к патриарху тайный клеветнический донос, и Петру пришлось оправдываться на Соборе. Епископ Тверской Андрей, завистливый сын литовского князя, обвинил митрополита Петра в «симонии» – продаже церковных должностей. Патриарх обвинению не поверил, но для расследования дела прислал одного из своих мудрых и рассудительных клириков, требуя оправдания. В Переславле-Залесском был созван Собор, на котором собрались представительное духовенство и русские князья.

Митрополит Петр, выслушав донос, не стал оправдываться. Он был готов понести наказание, если присутствующие сочтут это необходимым. К счастью, истина восторжествовала. Все стали укорять и срамить клеветника епископа Андрея. Все, кроме митрополита Петра, сказавшего оболгавшему его епископу слова любви: «Мир тебе, чадо. Не ты сие сотворил, но древний завистник рода человеческого, диавол. Отныне блюдись лжи, а прошедшее да простит тебе Господь». Епископ Андрей остался ненаказанным. В этом случае помимо кротости и смирения митрополит Петр проявил и политическую мудрость, не желая осуждением Тверского епископа усиливать раздор между тверскими и московскими князьями.

Тем временем новое тяжелое испытание готовилось митрополиту Петру. Нужно было отправиться в Орду, получить от нового хана Узбека подтверждение прежних грамот, освобождавших духовенство от дани. Любое путешествие в Орду – путешествие в неизвестность. Никто не знал, чем оно окончится. Удача и мученическая смерть одинаково вероятны. Бог благословил эту поездку святителя. Хан Узбек встретил митрополита всея Руси с великими почестями и выдал ярлык, подтверждавший все прежние права клира. Этот ярлык сохранился, он даже напечатан в Собрании государственных грамот. Ярлык означал признание полной свободы православной веры и неприкосновенность всего церковного, освобождение духовенства от даней, предоставлял митрополиту право церковного суда, а также назначал смертную казнь за нарушение всех вышеизложенных правил. Кроме того, митрополиту и духовенству вменялось в обязанность молиться Богу за хана, семейство и воинство его.

Испытание Ордой прошло успешно, внешние дела Церкви благополучно устроились. Стал митрополит Петр заботиться о внутреннем ее благосостоянии. Объезжал епархии, наставлял и поучал словом и примером, обличал противников истины. Продолжал с любовью писать иконы.

Сохранился драгоценный литературный памятник, принадлежащий перу митрополита Петра, – послание к духовенству – «Поучение игуменам, попам и дьяконам». Этот труд, посвященный проблемам веры и нравственности, написан кратко и просто. Трудно удержаться и не привести несколько выдержек их этого послания духовным отцам. «Прежде всего вам должно просветиться сими добродетелями: кротостию и смирением; также блюстись от всех дел непристойных, которыми мир соблазняется…», «…отсеките <…> от сердец ваших всякую отрасль пагубную для души: гнев, ярость, зависть, ненависть, пьянство, которое есть корень всякому злу, и смехотворство». «Если сами вы <…> будете творить добрые дела перед Богом, тогда в состоянии будете научить и своих детей духовных». И в заключении митрополит призывает помнить, что «блага света сего ничто пред Богом сравнительно с единою душою человеческою.».

По всей видимости, были у митрополита Петра и другие литературные труды, но они не сохранились.

Самым важным из дел митрополита Петра считают совершенное на склоне лет переселение в Москву. Сначала митрополит Петр в своих пастырских объездах все чаще посещал Москву, все дольше гостил в ней, наконец, переехал насовсем. По душе пришелся ему молодой и честолюбивый внук славного Александра Невского московский князь Иван Данилович, прозванный Калитой. Князь носил у пояса кожаный мешочек с деньгами – калиту, из которого щедро одаривал всех нуждающихся. Однако в житии преподобного Пафнутия Боровского, написанном в середине XV века, сохранился рассказ, придающий щедрости Ивана Калиты совсем другой смысл. «Один же из нищих получил от него милостыню и через некоторое время снова подошел. Он вторично дал ему. И снова просящий подошел к нему. И в третий раз дал ему милостыню князь, сказав: «Возьми же, ненасытные зеницы!» Тот же отвечал ему, говоря: «Это ты ненасытные зеницы». И здесь царствуешь, и там царствовать хочешь»». По мнению Василия Ключевского, добродушный юмор, которым проникнут этот рассказ о желании князя царствовать и на том свете, не позволяет сомневаться в его народном происхождении.

Однако мы оставили великого князя Московского Ивана Даниловича Калиту в тот самый момент, когда он рассказывал о своем видении митрополиту Петру. В ответ услышал князь следующее пророчество: «Гора высокая – это ты, князь; а снег – это я, смиренный. Мне прежде тебя должно отойти из сей жизни в вечную».

Как снег таяли силы первого святителя московского митрополита Петра. Только и успел он, что заложить себе каменный гроб в строящемся храме да написать икону Успения Божьей Матери для иконостаса будущего собора.

Умер митрополит Петр во время пения вечерни с молитвой на устах и с воздетыми к небу руками. Случилось это 21 декабря 1326 года.