Русские проблемы в английской речи - [4]

По своей структуре «Русские проблемы…» состоят из двух взаимосвязанных блоков. За вводным разделом, коротко освещающим взаимодействие языка и культуры, идут главы о «великом психолингвистическом противостоянии» американского, так называемого «позитивного», и русского — «отрицательного» — типов мышления, об их, соответственно, активном и созерцательном отношении к действительности и, наконец, о том, как преломляются различия этих типов мышления в разговорной речи. Вторая часть книги выясняет русское и американское восприятие времени и способы их выражения, так как разница между ними огромна и ежечасно влияет на речевое поведение и поступки людей. Затем следуют речевой этикет и поведение, обусловленные культурными традициями, и лексика русского и американского застолья, когда трапеза служит еще и для дружеского и делового общения.

Книгу завершают разделы, посвященные ряду особенных лингвистических проблем и языку жестов и телодвижений, которые нередко оказываются камнем преткновения в общении с иностранцами. Каждая глава заканчивается упражнениями, закрепляющими пройденный материал и расположенными по мере нарастания трудности от предыдущих глав к последующим.

Разумеется, сказанное в книге относится в той или иной мере не только к мостам от русской речи к английской, но и к взаимоотношениям между другими языками. Однако во взаимодействии между русской и английской речью есть своя уникальная проблематика, незнание которой осложняет общение между людьми обеих культур, а знание обязывает к постоянному и упорному труду. Написанная в надежде, что следом появится много новых работ, освещающих эту жизненно важную тему лингвокультурных коммуникаций, настоящая книга является попыткой внести посильный вклад в налаживание правильного «обмена веществ» между двумя мировыми культурами. В современном взаимозависимом мире это необходимо хотя бы для того, чтобы неизменно возрастающие контакты между русскими и американцами вели не к разобщению, а к лучшему пониманию друг друга.

В заключение несколько слов о тех, кто внес существенный вклад в эту книгу. Ее изданием я больше всего обязана своему мужу Борису Семеновичу Рабботу, которым был отредактирован и исправлен перевод на русский английского оригинала рукописи. Как историк западно-европейской философии и социолог, он много занимался вопросом о взаимоотношениях языка и культуры и в последние годы постоянно помогал мне готовить к изданию лингвистические и культурологические работы, издававшиеся и в Америке, и в России. При подготовке этих книг к публикации на русском языке Борис был для меня лучшим советником, критиком, редактором, а порой и фактическим соавтором. Одновременно хочу также выразить свою сердечную признательность за помощь профессору Л. А. Черняховской, автору оригинального исследования о русском и английском синтаксисе [7]. Она прочитала английский и русский варианты моей рукописи, сделав целый ряд ценных предложений и замечаний.

Глава I. Как выразить русскую душу?

Отношение языка и культуры — очень древняя тема, столетиями разводившая по разным лагерям ученых и мыслителей. Одни из них, начиная с Платона, утверждали, что язык создает культуру, поскольку идеи заложены в нашей голове от рождения как прожилки в глыбе мрамора (Лейбниц), другие (Локк, Гумбольдт и их последователи, а также марксисты) считали, что язык — пассивное дитя культуры. Однако и сторонники первого взгляда, и их оппоненты всегда сходились на том, что язык и культура не существуют друг без друга, что они неразделимы. Хотя большинство продолжателей этого исторического спора настаивает сегодня на относительной самостоятельности в развитии языка и его решающей роли в создании мировоззрения, менталитета и всех алгоритмов умственного восприятия, мало кто из серьезных современных философов и лингвистов отрицает, что язык не только испытывает на себе влияние культуры, но и совершенно непонятен без нее [8]. «Само собой разумеется, содержание языка тонко и глубоко связано с культурой. Общество, в котором нет теософии, не имеет и соответствующего слова. Аборигены, никогда не видевшие лошади, узрев ее, должны были придумать или заимствовать слово для этого животного» [9].

Эти слова принадлежат американскому антропологу и лингвисту Эдуарду Сепиру, выдвинувшему в 1920—30-х годах совместно с лингвистом Бенджамином Уорфом знаменитую гипотезу о взаимоотношении языка и культуры, к которой в наше время начинает возрастать интерес в Америке и в России. И там, и тут ведущие лингвисты подчеркивают, что культура является ключом к пониманию и изучению языка, о чем свидетельствует множество научных наблюдений. В частности, лексика, характеризующая быт, явления жизни и историю одной страны, часто не имеет точных эквивалентов в языке других народов. «Нет двух языков, которые до такой степени схожи, что про них можно сказать: они отражают одну реальность, — подчеркивал Сепир. — Мир, в котором существует тот или иной народ, отчетливо самобытен, и самобытность эту создает не только собственный набор ярлыков-названий» [10]. Один из сторонников концепции Сепира—Уорфа, известный русский переводовед В.Н.Комиссаров, также считает, что познание «не имеет объективного общечеловеческого характера: сходные явления складываются в различные картины из-за различий в мышлении…»