Русские поморы на Шпицбергене - [18]

Очень важно для нас, что во время пребывания в Вене он заказал две пары глобусов (земных и звездных) для себя и для библиотеки Максимилиана I. В своем завещании Цельтис оставил свою пару глобусов (земной и звездный) Венскому университету или факультету искусств и два глобуса — канонику Ольмютца, Лёбенбергу.

Наконец, мы обязаны Цельтису находкой и сохранением единственного экземпляра римского итинерария (карта мира) в средневековой копии.

Цельтис был, несомненно, по тому времени знатоком географии и космогонии.

Переписка Мюнцера и Цельтиса указывает на их очень близкие отношения. Можно остановиться на нескольких примерах

18 апреля 1487 г. в Нюрнберге император Фридрих III увенчал Конрада Цельтиса на торжественном празднике, устроенном в честь последнего, лавровым венком как первого поэта Римской империи. Вскоре после этого, 9 мая, Цельтис написал Мюнцеру как своему единомышленнику послание в стихах. Он называл Мюнцера своим покровителем, который соединил искусство медицины со знанием звездного мира и небесной сферы. И несомненно, что в философии неоплатонизма, возникшей в кругу гуманистов, ярким распространителем которой был Цельтис, его идеи целиком разделял и Мюнцер. В этом можно убедиться, просматривая заметки Мюнцера на полях принадлежавших ему книг. В библиотеке Мюнцера находились, по-видимому, все (Книги Цельтиса, некоторые с авторским посвящением.

Но теперь сохранилась только часть их. В некоторых Мюнцер вписал на чистых листах неопубликованные стихи Цельтиса.

О дружеском отношении Мюнцера к Цельтису говорит и его письмо к Конраду, написанное в 1492 г. Приведем его начало:

«Иероним, доктор из Нюрнберга, Конраду Цельтису, своему дорогому поэту-лауреату, ныне живущему в Ингольштадте. Я радуюсь, что ты здоров, мой Конрад. Здоров и медик со своей толстой супругой. В том, что я тебе целый век не писал, виновата моя медлительность и бездеятельность. Было и время, и досуг, и работа не мешала, и одна только небрежность в переписке является моим грехом…»

Рыцарь Мартин Бехайм, мореплаватель

Из нюрнбергских знакомых Мюнцера, кроме Шеделя и Цельтиса, для развития нашей темы важен Мартин Бехайм, прославившийся созданием в 1492 г. нюрнбергского глобуса.

Космографы, придерживавшиеся теории шарообразности Земли, изготовляли глобусы из камня или из дерева еще в классической древности. При новом возрождении этой теории в средние века, как мы знаем, снова начали создаваться глобусы. Уже во второй половине XIII в. король Альфонс X Кастильский (прозванный «астрономом») писал в своих «Книгах астрономических знаний» об изготовлении глобусов не только из дерева, но и из пергамента, кожи и полотна (Uhden, 1938). Имеется ряд сообщений об изготовлении в XIV в. деревянных и металлических глобусов.

Нам известны вполне определенные сведения о земных глобусах XV в. Так, в письме Тосканелли указано, что земные глобусы изготовлялись в это время (т. е. в 1474 г.). Ванте сделал земной глобус в 1484 г. в Перудже. Брат Кристофора Колумба Бартоломео выехал 13 февраля 1488 г. в Лондон, чтобы изготовить земной глобус для английского короля Генриха VII и пробыл в Лондоне до 1493 г. (Hennig, 1956).

Как указано выше, Конрад Цельтис в конце XV в. заказал две пары глобусов (земной и небесный) для библиотеки Максимилиана I и для своих лекций в Венском университете. Историки предполагают, что земные глобусы Цельтиса — копии глобуса Бехайма. Но так как они не сохранились и о них нет никаких сведений, кроме кратких упоминаний, то рассуждения о том, как они были сделаны и что на них изображалось, пока бесполезны.

Во всяком случае глобусу М. Бехайма повезло — он сохранился до нашего времени и считается самым древним из известных нам земных глобусов.

Имя М. Бехайма получило широкую известность, и историки географических открытий обратили большое внимание на изучение его жизни и деятельности. К сожалению, несмотря на тщательные поиски в архивах Европы, о нем обнаружено лишь ничтожное количество документов.

Это неблагоприятное обстоятельство было отягчено еще крайней пристрастностью исследователей: немцы стремились доказать, что М. Бехайм являлся выдающимся знатоком навигации и что он оказал большое влияние на теорию и практику мореплавания в Португалии. Это возвеличивание роли Бехайма началось уже в XVIII в. Особенно сильно оно проявилось после появления известной статьи А. Гумбольдта в 1838 г. и продолжалось до начала XIX в. В 1890 г. в Нюрнберге был воздвигнут памятник Бехайму, в 1905 г. император Вильгельм в речи, произнесенной в Лиссабоне, поставил Бехайма наравне с Диашем, Васко да Гама, Магелланом, Альмейде и Абукерком.

Выяснение истинной и очень скромной роли Бехайма в развитии навигации и мореплавания началось в 1908 г. с выходом в свет большой монографии Равенстейна. Этот ученый, немец, проживший почти всю жизнь в Англии, собрал очень большой материал о Бехайме и нанес сильнейший удар по репутации его как картографа и географа. Выяснение истории навигации в Португалии и почти полного отсутствия какого-либо влияния немецкой космографии, астрономии и науки о мореплавании на португальское мореплавание XIV–XVII вв. послужило темой работ и португальского историка Бенсауде (Bensaude, 1912).