Русские полководцы XIII-XVI веков - [7]
Оглянемся и мы на ранний, «новгородско-переяславский» период жизни Александра, полюбуемся его блестящими победами, которые служили тогда единственным утешением для израненной, обескровленной Руси…
Летом 1240 г. шведские корабли пошли в Неву. Поход этот, как полагают, не был обычным, рядовым морским набегом потомков древних викингов на земли соседей. Он имел стратегическое значение (70, 158). Именно в эти годы шведская знать, поощряемая католическим духовенством, готовилась подчинить себе финское племя тавастов. Но и новгородцы уже давно стремились установить свой контроль не только над Карельским перешейком (это им удалось еще в XII в.), но и над внутренними областями Южной Финляндии, где жили тавасты. В русских летописях они известны под именем «емь».
В 1240 г. шведы решили воспользоваться тем, что Новгород был лишен обычной военной помощи со стороны владимиро-суздальских князей, и одним ударом отрезать от него не только Южную Финляндию, но и Карельский перешеек. Закрепившись на берегах Невы, шведы могли не только без помех освоить земли, лежавшие к северу от Невы, но и со временем продолжить с этого рубежа наступление на собственно новгородские земли.
Появление шведов в Неве должно было крайне встревожить новгородцев и по другой причине. Именно Нева, по которой некогда проходил знаменитый путь «из варяг в греки», была главной дорогой внешней торговли Новгорода. Появление на этой дороге шведской заставы грозило подрывом благосостояния многих боярских и купеческих семейств, связанных с балтийской торговлей.
Несомненно, шведские воеводы во многом рассчитывали на внезапность своего нападения. Неожиданным ударом они надеялись овладеть крепостью Ладогой, располагавшейся близ устья Волхова. Однако уже в начале похода их подстерегала неудача. Появление шведских кораблей в устье Невы было замечено местными жителями, в обязанности которых входило наблюдение за всеми проплывавшими по реке судами и оповещение новгородцев о появлении «судовой рати». Старейшина племени ижора Пелгусий отправил в Новгород гонца с тревожной вестью.
Узнав о вторжении шведов, новгородцы немедля принялись собирать войско для отпора врагу. И если в мирное время роль князя в жизни Новгорода была весьма скромной, то в случае опасности все взоры обращались на него. Узнав о случившемся, Александр с небольшим конным отрядом — «в мале дружине» — выступил навстречу шведам. Одновременно водным путем — по Волхову и далее через Ладогу в Неву — отправился другой отряд новгородских воинов. Вероятно, конная дружина Александра шла по берегу Волхова и Ладожского озера, не теряя из виду «судовой рати». Такое решение удлиняло путь. Однако оно имело два важных достоинства. Новгородцы не могли разминуться со шведами; их конная и судовая рать все время находились рядом.
Между тем шведы, не подозревая о движении новгородцев, стали лагерем близ устья речки Ижоры — неподалеку от восточной окраины современного города Санкт-Петербурга. Здесь и напал на них князь Александр со своим войском.
Невская битва. 1240 г.
По мнению некоторых историков, Александр приказал своим воинам, плывшим на кораблях, сойти на берег на значительном отдалении от шведского лагеря. После этого он неприметно, лесом подвел свое собравшееся воедино войско к месту предстоящего сражения (70, 190).
Внезапное появление русских вызвало смятение в рядах шведов. В то время как конная княжеская дружина громила их лагерь, пешее войско отрезало врагу путь к кораблям. Сражение началось около 10 часов утра в воскресенье 15 июля 1240 г. Шведы были опытными, стойкими воинами. Несмотря на неожиданность атаки русских, они сумели собраться с силами и оказать ожесточенное сопротивление. Вероятно, на их стороне было и численное преимущество.
Среди русских воинов особенно отличились своими подвигами шесть «храбрых мужей». Вот что рассказывает об этом древнее «Житие Александра Невского»:
«Проявили себя здесь шесть храбрых, как он, мужей из полка Александрова.
Первый — по имени Гаврило Олексич. Он напал на шнек и, увидев королевича, влекомого под руки, въехал до самого корабля по сходням, по которым бежали с королевичем; преследуемые им схватили Гаврилу Олексича и сбросили его со сходен вместе с конем. Но по Божьей милости он вышел вон из воды невредим, и снова напал на них, и бился с самим воеводою посреди их войска.
Второй, по имени Сбыслав Якунович, новгородец. Этот много раз нападал на войско их и бился одним топором, не имея страха в душе своей; и пали многие от руки его, и дивились силе и храбрости его.
Третий — Яков, родом полочанин, был ловчим у князя. Этот напал на полк с мечом, и похвалил его князь.
Четвертый — новгородец, по имени Меша. Этот пеший с дружиною своею напал на корабли и потопил три корабля.
Пятый — из младшей дружины, по имени Сава. Этот ворвался в большой королевский златоверхий шатер и подсек столб шатерный. Полки Александровы, видевши падение шатра, возрадовались.
Шестой — из слуг Александровых, по имени Ратмир. Этот бился пешим, и обступили его враги многие. Он же от многих ран пал и так скончался» (8, 431).
