Русские полководцы XIII-XVI веков - [25]
В самом конце XII в. русско-половецкие войны затихают. Князья все чаще ищут дружбы с половцами, стремясь использовать их в усилившихся междоусобных войнах. Одновременно идет христианизация половцев. Примечательно, что сильнейший из половецких ханов начала XIII в., сын Кончака, носил христианское имя Юрий.
Помощью степняков не раз пользовался и Мстислав Удалой. Женатый на дочери половецкого хана Котяна, он был в дружеских отношениях со многими половецкими предводителями. Именно они помогли ему в 1221 г. вернуть занятый венграми Галич. Вполне понятно, что теперь, когда опасность нашествия чужеземцев нависла над половцами, они обратились за помощью прежде всего к Мстиславу Удалому.
Связанный с половцами родством и союзом, Мстислав весной 1223 г. не смог отказаться от рискованного похода в глубь степей. Конечно, не остались без внимания и богатые дары, принесенные половцами.
Согласившись помочь степнякам, Мстислав начал действовать по всем правилам междукняжеских отношений. Согласно древней традиции, борьба с натиском кочевников считалась общим делом всех русских князей. Перед лицом степной угрозы забывались старые счеты, прекращались усобицы. Для обсуждения плана совместных действий Рюриковичи собирались на "снем" — княжеский съезд. И хотя на сей раз врагом оказались не половцы, а какие-то неведомые "татары", о которых "никто точно не знает, кто они, и откуда появились, и каков их язык, и какого они племени, и какой веры" (8, 133), — порядок действий оставался тем же.
На княжеском съезде в Киеве весной 1223 г. первыми говорили три старших по положению князя, три Мстислава — Мстислав Мстиславич Удалой, князь Галицкий, его двоюродный брат Мстислав Романович, князь киевский, по прозвищу Мстислав Старый, и Мстислав Святославич Черниговский.
Мстислав Старый, так же как и Удалой, происходил из рода смоленских князей. Это был князь-бродяга, сменивший немало княжеских "столов" и княжений, прежде чем попасть в Киев. Будучи близкими по крови, часто выступая заодно, Мстислав Удалой и Мстислав Старый не любили друг друга. Тлевшая между ними вражда вспыхнула ярким пламенем во время совместного похода против татар весной 1223 г.
Третий Мстислав, князь черниговский и козельский, был довольно скромным представителем буйного племени черниговских Ольговичей. Его прадед, знаменитый черниговский князь Олег "Гориславич", считался главным зачинателем княжеских усобиц на Руси. Правнук же ничем особенным не отличался, кроме одной победной схватки с литовцами. Он был женат на осетинке и потому должен был испытывать к татарам, только что разгромившим аланов (осетин), особую неприязнь.
Кроме трех Мстиславов, на совете в Киеве присутствовали "молодые" князья — Даниил Романович Волынский, Михаил Всеволодович Черниговский, сын Мстислава Старого Всеволод и другие.
Княжеский съезд выслушал мнение Мстислава Удалого. "Поможем половцам, — говорил Удалой. — Если мы им не поможем, то они перейдут на сторону татар, и у тех будет больше силы, и нам хуже будет от них" (8, 155).
Слушая речь Удалого, одобрительно кивал и Мстислав Старый. Ведь совсем недавно, узнав о победах татар в Хорезме, Персии и на Кавказе, он при всех гордо заявил: "Пока я нахожусь в Киеве — по эту сторону Яика, и Понтийского моря, и реки Дуная татарской сабле не махать" (8, 161). Своим изречением Мстислав хотел сказать, что, пока он жив, пока княжит в Киеве, татары нигде не посмеют напасть на Русь.
Пройдет совсем немного времени, и летописцы припомнят Мстиславу, уже мертвому, казненному татарами на берегу Калки, его горделивую фразу: своим хвастовством князь накликал беду.
Не все князья соглашались идти в опасный и трудный поход на татар ради защиты половцев. На съезде в Киеве разгорелись споры. Половцы клялись в дружбе, подносили князьям богатые дары. Половецкий князь по имени Бастый, чтобы доказать свою преданность Руси, здесь же, в Киеве, принял крещение. И наконец княжеский съезд принял решение: без промедления выступить на помощь половцам.
По всей южной Руси запели боевые трубы, зазвенели боевые доспехи, развернулись на ветру громадные, "словно облаки", княжеские знамена.
Три Мстислава послали гонцов на север, к могущественному князю Юрию Всеволодовичу Владимирскому, чей златоверхий терем за много верст виден был на высоком берегу Клязьмы. Далеко было Юрию до половецких степей, мало трогали его призывы о помощи старых соперников — князей киевского и черниговского. И все же не посмел владимирский князь отказаться от участия в общерусском деле: выслал на помощь трем Мстиславам своего племянника — ростовского князя Василька с дружиной. Но трудны были весенние дороги сквозь московские и брянские леса. Едва успел Василько добраться до Чернигова, как уже пришла страшная весть о гибели русского войска "в земле незнаемой", на берегах никому прежде не ведомой речки Калки…
Судьба подарила князю Васильку еще 15 лет жизни. Но настанет и его час сложить голову под татарскими саблями. Такой же солнечной, дружной весной 1238 г. плененный воинами Батыя Василько был казнен ими, где-то в дремучих лесах за Волгой…
В истории России дороги всегда были чем-то большим, нежели простая линия между двумя пунктами на карте. А потому и бездорожье — одна из двух главных бед нашей действительности — воспринималось и воспринимается особенно болезненно. («В России нет дорог — только направления», — острили по этому поводу иностранцы.) Вся наша история — это история бесконечных передвижений по громадным пространствам Евразии — порой вынужденных, порой добровольных, — и не столь важно, путешествуем ли мы по бездорожью жизни или по гладкому асфальту шоссе.
Тверской князь Михаил Ярославич (1271—1318) жил в страшные времена ордынского владычества. Первым из русских князей он нанёс поражение монголам в Бортеневской битве 1317 года, за что и поплатился жизнью, приняв мученическую смерть в Орде. А спустя несколько веков был причислен к лику святых и ныне почитается православными людьми как небесный заступник града Твери и всей Русской земли. Автор книги, доктор исторических наук, профессор Николай Сергеевич Борисов, рассказывает о жизни и деятельности тверского князя с максимальной подробностью и объективностью, привлекая все имеющиеся к настоящему времени исторические источники и восстанавливая сложную и многообразную картину борьбы Москвы и Твери за главенство над Северо-Восточной Русью в конце XIII — первых десятилетиях XIV века.
Эта книга посвящена великому князю Московскому, «государю всея Руси» Ивану III. Уже современники называли его Иваном Великим. Его политические достижения неоспоримы: он сплотил разобщенные русские земли в могущественное Московское государство, избавил страну от гнетущей власти Орды, вывел ее из исторического тупика. Однако до сих пор сложная и трагическая личность Ивана III, в биографии которого ярко отразился весь драматизм той переломной эпохи, остается, по существу, нераскрытой и непонятой. Углубленное прочтение сохранившихся исторических источников позволило автору книги разглядеть за привычной всем монументальной маской «государя всея Руси» подлинное лицо одного из главных деятелей отечественной истории.
Судьба оказалась жестокой к московскому князю Василию II Васильевичу (1425—1462). В русскую историю он вошёл с прозвищем Тёмный, что означает — Слепой: подвергнутый жестокой казни своими двоюродными братьями ещё в 1446 году, он в течение шестнадцати лет правил страной будучи слепцом, калекой — и тем не менее сумел удержать в своих руках власть и даже лично водил войско в походы. Но ведь и сам Василий проявил ничуть не меньше жестокости и вероломства в ходе кровавой междоусобицы, поразившей Русь во второй четверти XV века, так что не случайно один из современников назвал его «иудой» и «душегубцем».
Представленные в сборнике статьи охватывают широкий круг актуальных вопросов, связанных с Куликовской битвой 1380 г., определяют ее роль и значение в отечественной истории и культуре. Впервые в исторической науке дается полная историография Куликовской битвы и «стояния на Угре» — события, связанного с окончательным падением ордынского ига. Многопланово и широко показана сама битва, дана характеристика эпохи, различных этапов борьбы народов вашей страны за национальное освобождение. Большое внимание уделено небывалому подъему русской культуры в XIV–XV вв., отражению героической темы в произведениях искусства.
Эта книга – первая биография московского князя Ивана Даниловича Калиты (ум. 1340), «собирателя Руси», подлинного основателя Московского государства.Ему не повезло в историографии. «Скупец», «лицемер», «вероломный татарский угодник» – какими только эпитетами не награждали его историки прошлого и нынешнего столетий. Автор книги попытался по-новому взглянуть на этого человека – и перед нами предстал другой Иван Калита, мудрый правитель, заслуживший у современников прозвище «Добрый», человек, всю свою жизнь старавшийся ревностно исполнять долг государя и христианина.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Мария Михайловна Левис (1890–1991), родившаяся в интеллигентной еврейской семье в Петербурге, получившая историческое образование на Бестужевских курсах, — свидетельница и участница многих потрясений и событий XX века: от Первой русской революции 1905 года до репрессий 1930-х годов и блокады Ленинграда. Однако «необычайная эпоха», как назвала ее сама Мария Михайловна, — не только войны и, пожалуй, не столько они, сколько мир, а с ним путешествия, дружбы, встречи с теми, чьи имена сегодня хорошо известны (Г.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.