Русские поэты XVIII века. Стихотворения, басни - [33]

И возвещает мне, как там цветет весна,

Как время катится в Казани золотое!

О колыбель моих первоначальных дней!

Невинности моей и юности обитель!

Когда я освещусь опять твоей зарей

И твой по-прежнему всегдашний буду житель?

Когда наследственны стада я буду зреть,

Вас, дубы камские, от времени почтенны!

По Волге между сел на парусах лететь

И гробы обнимать родителей священны?

Звучи, о арфа! ты все о Казани мне!

Звучи, как Павел в ней явился благодатен!

Мила нам добра весть о нашей стороне:

Отечества и дым нам сладок и приятен.

1798

Стрелок

Я охотник был измлада

За дичиною гулять:

Меду сладкого не надо,

Лишь бы в поле пострелять.

На лету я птиц пернатых,

Где завидел, тут стрелял;

В нехохлатых и хохлатых,

Лишь прицелил, попадал.

Но вечор вдруг повстречалась

Лебедь белая со мной,

Вмиг крылами размахалась

И пошла ко мне на бой.

Хвать в колчан, ан стрел уж нету,

Лук опущен; стал я в пень.

Ах! беречь было монету

Белую на черный день.

1799

Русские девушки

Зрел ли ты, певец Тиисский!

Как в лугу весной бычка

Пляшут девушки российски

Под свирелью пастушка?

Как, склонясь главами, ходят,

Башмаками в лад стучат,

Тихо руки, взор поводят

И плечами говорят?

Как их лентами златыми

Челы белые блестят,

Под жемчугами драгими

Груди нежные дышат?

Как сквозь жилки голубые

Льется розовая кровь,

На ланитах огневые

Ямки врезала любовь?

Как их брови соболины,

Полный искр соколий взгляд,

Их усмешка – души львины

И орлов сердца разят?

Коль бы видел дев сих красных,

Ты б гречанок позабыл

И на крыльях сладострастных

Твой Эрот прикован был.

1799

Снигирь

Что ты заводишь песню военну

Флейте подобно, милый Снигирь?

С кем мы пойдем войной на Гиену?

Кто теперь вождь наш? Кто богатырь?

Сильный где, храбрый, быстрый Суворов?

Северны громы в гробе лежат.

Кто перед ратью будет, пылая,

Ездить на кляче, есть сухари;

В стуже и в зное меч закаляя,

Спать на соломе, бдеть до зари;

Тысячи воинств, стен и затворов

С горстью россиян все побеждать?

Быть везде первым в мужестве строгом;

Шутками зависть, злобу штыком,

Рок низлагать молитвой и Богом;

Скиптры давая, зваться рабом;

Доблестей быв страдалец единых,

Жить для царей, себя изнурять?

Нет теперь мужа в свете столь славна:

Полно петь песню военну, Снигирь!

Бранна музыка днесь не забавна,

Слышен отвсюду томный вой лир;

Львиного сердца, крыльев орлиных

Нет уже с нами! – что воевать?

1800

Тончию

Бессмертный Тончи! ты мое

Лицо в том, слышу, пишешь виде,

В каком бы мастерство твое

В Омире древнем, Аристиде,

Сократе и Катоне ввек

Потомков поздных удивляло;

В сединах лысиной сияло,

И в нем бы зрелся человек.

Но лысина или парик,

Но тога иль мундир кургузый

Соделали, что ты велик?

Нет! философия и музы;

Они нас славными творят.

О! если б осенял дух правый

И освещал меня луч славы, —

Пристал бы всякий мне наряд.

Так, живописец-философ!

Пиши меня в уборах чудных,

Как знаешь ты; но лишь любовь

Увековечь ко мне премудрых.

А если слабости самим

И величайшим людям сродны,

Не позабудь во мне подобны,

Чтоб зависть улыбалась им.

Иль нет, ты лучше напиши

Меня в натуре самой грубой:

В жестокий мраз с огнем души,

В косматой шапке, скутав шубой;

Чтоб шел, природой лишь водим,

Против погод, волн, гор кремнистых,

В знак, что рожден в странах я льдистых,

Что был прапращур мой Багрим.

Не испугай жены, друзей,

Придай мне нежности немного:

Чтоб был я ласков для детей,

Лишь в должности б судил всех строго;

Чтоб жар кипел в моей крови,

А очи мягкостью блистали;

Красотки бы по мне вздыхали

Хоть в платонической любви.

1801

Фонарь

Гремит орган на стогне трубный,

Пронзает нощь и тишину;

Очаровательный огнь чудный

Малюет на стене луну.

В ней ходят тени разнородны:

Волшебник мудрый, чудотворный,

Жезла движеньем, уст, очес

То их творит, то истребляет;

Народ толпами поспешает

Смотреть к нему таких чудес.

Явись!

И бысть.

Пещеры обитатель дикий,

Из тьмы ужасной превеликий

Выходит лев.

Стоит, – по гриве лапой кудри

Златые чешет, вьет хвостом;

И рев

И взор его, как в мраке бури,

Как яры молнии, как гром,

Сверкая, по лесам грохочет.

Он рыщет, скачет, пищи хочет

И, меж древес

Озетя агницу смиренну,

Прыгнув, разверз уж челюсть гневну…

Исчезнь! Исчез.

Явись!

И бысть.

Средь гладких океана сткляных,

Зарею утренней румяных,

Спокойных недр

Голубо-сизый, солнцеокой,

Усатый, тучный, рыбий князь,

Осетр,

Из влаги появясь глубокой,

Пернатой лыстью вкруг струясь,

Сквозь водну дверь глядит, гуляет, —

Но тут ужасный зверь всплывает

К нему из бездн:

Стремит в свои вод реки трубы

И как серпы занес уж зубы…

Исчезнь! Исчез.

Явись!

И бысть.

С долины мирныя, зелены

В полудни лебедь, вознесенный

Под облака,

Веселый глас свой ниспускает;

Его долина, роща, холм,

Река

Стократно эхом повторяет, —

Но тут, как быстрый с свистом гром,

На рамена его сребристы

Орел прожорливый, когтистый

Упал с небес.

Клюет, терзает, бьет крылами,

И пух летит, как снег, полями…

Исчезнь! Исчез.

Явись!

И бысть.

Спустилось солнце, – вечер темный

Открыл на небе миллионы

Горящих звезд.

Огнисты, легки метеоры

Слетают блещущим клубком

От мест

Превыспренних – ив мраке взоры,

Как искры, веселят огнем;

Одна на дом тут упадает,

Раздута ветром, зажигает,

И в пламе город весь!

Столбом дым, жупел в воздух вьется,

Пожар, как рдяны волны, льется…

Исчезнь! Исчез.

Явись!

И бысть.

Торговый гость, смотря на счеты,