Русские подвижники 19-ого века - [14]

По окончании курса академии, Смирницкому предлагали вступить в брак. Старший протоиерей армии Суворова предоставлял ему за своею дочерью свое место. Когда об этом доложили митрополиту Самуилу, находившемуся уже на смертном ложе, он, как бы в забытьи, долго не отвечал и, наконец, открыв глаза, промолвил: "Не благословляю. Смирницкому другие пути назначены". Это были последние слова митрополита. Такой исход дела глубоко радовал Авраамия; брак смущал его; без колебаний, он спешил исполнить давно задуманное дело, и новому митрополиту Иерофею подал прошение о пострижении в монашество. Увидав в первый раз Авраамия, митрополит сказал: "Не последний мне подарок от Киева г. Смирницкий. Нам подобает умаляться, а ему расти". Митрополит думал сделать его учителем риторики, но он изъявил решительное желание поступить в Лавру, "поучиться от святых учителей, почивающих в пещерах".

13 августа 1797 г. под всенощную на праздник перенесения мощей преподобного Феодора, под трезвон колоколов, Авраамий вошел в Лавру. Под утро во сне ему было знаменательное видение. Он точно пришел в келлию преподобного Антония и спрашивает видеть настоятеля. Скоро открылись двери, и предстал преподобный Антоний, неся в руках большой потир со св. Тайнами. Авраамий пал ниц.

— Встань, сказал начальник русского монашества, и приобщись. — Я не готов, я только что из мира.

— Приступи и приими.

И тогда Авраамий подошел и приобщился из полной чаши.

Так совершилось устроение в великой Лавре юного подвижника. Из мира он принес с собою удивительно ясное и светлое настроение, какой-то торжественный строй жизни, который уже достаточно обрисован сказанием о годах его юности, ту глубокую разумность и тихое обаяние благодушия, которые с первых лет влекли к нему сердца. Теперь эти свойства должны были еще усовершиться. Он шел царским путем, путем монастырского монаха, и успел на своем царском пути достигнуть многого.

"Во всякой добродетели" проходило первое время иноческой жизни Авраамия. На него возложены были послушания — на клиросе и исправление листов выходящих из лаврской типографии духовных книг.

На первой неделе Великого поста, 21 февраля 1797 г. Авраамий был пострижен в иноческий сан с именем Антония; с тех пор он получил еще новые послушания — чтение канонов и произнесение проповедей, и, кроме того, поручено ему было заведывать лаврскою библиотекой. 20 ноября 1799 г. посвящен в иеромонаха и получил вскоре предложение отправиться в миссию в Константинополь. Но Антоний просил позволения остаться в дорогой ему Лавре и усилил свои подвиги. Он строжайше содержал монашеское правило, надел власяницу, ночи проводил на молитве и только краткое время отдыхал на жестком ложе, покрытом черным сукном. Он редко ходил на трапезу, и ту пищу, которую, по сочувствию, приносил ему в келлию один из братии, он раздавал нищим.

Когда Лавру посетил знаменитый митрополит московский Платон, он спросил Антония, почему он не пошел в учителя, и на ответ инока, что он пришел в Лавру, чтоб самому поучиться, возразил, что он ищет своего покоя.

— Точно, — отвечал Антоний, — того покоя, о котором Спаситель наш говорит: "Приидите ко мне все труждающиеся и обремененные, и Аз упокою вы".

Последовательно занимая несколько должностей, Антоний был назначен в 1814 г. начальником ближних (Антониевых) пещер. Эта должность, дававшая возможность постоянно находиться у рак великих угодников, — была по нраву Антония; он думал о принятии схимы, но 2 января 1815 г. поставлен наместником Лавры.

С этим высоким званием усугубились обязанности Антония, который, назидая братию, не оставлял без внимания и богомольцев, гостеприимно открывая им двери своих келлий и поучая их в кротких беседах о православной вере, жизни святых, добрых нравах, — но с обязанностями усугубились и подвиги его. Он бодрствовал в молитве и священном чтении до полуночного колокола, по которому шел он к заутрене, и только после службы давал себе краткий отдых. Входя во все подробности лаврской жизни, ежегодно Антоний начинал братский сенокос, делая "первую ручку", т. е. впереди всех скашивая первую полосу.

В 1816 г., в сентябре, посетил Киев император Александр I и несколько раз был в Лавре. Между прочим, указывая на колокольню, по случаю царского приезда горевшую бесчисленными огнями, государь спросил наместника: "долго ли она будет в таком блеске?"

— Пока не истощится материя света.

— А там что?

Поклонясь государю, наместник молчал. Тогда государь докончил: "Угаснет. Такова и земная слава! Вот там у вас цари (в пещерах). Они торжествуют восемьсот лет над тлением".

12 сентября наместник, по назначению государя и в его присутствии, служил в церкви преподобного Антония, в пещерах. Пел придворный хор и, по окончании службы, государь спросил наместника, хорошо ли они пели.

— Скороспешно, так что я затруднялся в чтении молитв.

— Люди дорожные, — пояснил государь.

А наместник на то ответил: "Дело Божие должно делать в надлежащем порядке". После того государь рассказывал Антонию, как встречал он, окруженный 80 тысячами русского войска, Пасху в Париже.

Много раз был приглашаем Антоний для беседы к государю, который пожаловал ему при отъезде наперсный алмазный крест в двенадцать тысяч.