Русские подвижники 19-ого века - [109]

Вот переданный самим затворником случай духовного единения с ним великого Саровского старца Серафима. Около двух лет боролся Георгий с помыслом — перейти в другой монастырь, так как письма и посетители развлекали его.

Однажды келейный докладывает, что странник из Сарова принес от о. Серафима Георгию поклон и благословение и имеет сказать несколько слов наедине. Странник вошел и сказал: "Отец Серафим приказал тебе сказать: стыдно, столько лет сидевши в затворе, побеждаться такими вражескими помыслами, чтобы оставить свое место. Никуда не ходи. Пресвятая Богородица велит тебе здесь оставаться". Странник тотчас же вышел, оставив Георгия в изумлении, так как он никогда не видал и не писал отцу Серафиму. Опомнившись, он велел вернуть странника, но его нигде не могли отыскать.

Нарушение затвора ради пользы приходивших тяготило Георгия. Пробыв наедине в келлии несколько дней подряд, он выходил с лицом сиявшим радостью и говорил келейным: "В каком я находился утешении; желал бы все дни посвятить уединению, но жаль оставить вас!"

Георгий всю жизнь называл себя именем, еще до рождения таинственно указанным его матери. Между тем он был тайно пострижен в монашество — когда, неизвестно — с именем Стратоника.

Время кончины было открыто Георгию в сновидении. Он видел палаты неизъяснимой красоты, и два мужа указали ему, что эти палаты, кровля которых не была еще довершена, приготовлены для него. К этому времени относятся два письма еще к преосвященному Антонию Воронежскому и г-же Колычевой, глубоко чтившей затворника:

I

"Десять раз солнце круг свой совершило со времени вступления Вашего на Воронежскую епархию, и десять лет минуло, как вчерашний день, как минутный сон. Дел же и слов свидетель — один Бог. Вашему Высокопреосвященству уже обычно прилагать труды к трудам и сносить при помощи Божией, покудова угодно всеисполняющему Провидению, в Нем же и вечный покой. После всех приносимых и оконченных поздравлений с праздниками Рождества Христова, Нового года и святого Богоявления Господня, последнее уже поздравление Вашему Высокопреосвященству приносит последний и непотребный раб, прося святых молитв и благословения, повергающийся в любовь Владыки, достойный осуждения и вечной муки, грешный Георгий".

Генваря 8 дня, 1836 г.

II

"…Вы можете посетить только гроб мой. Он дождется вашего сердца; хотя и далеко увлечены вы в море, но есть надежда, что сокрушенный корабль ваш достигнет мирного пристанища. Когда вы будете над моей могилой, то вспомните мою к вам искренность, что я уснул в чаянии воскресения мертвых и жизни будущего века. Ваше о мне воспоминание не останется тщетно пред Господом".

Георгий заболел к концу января. Болезнь выразилась в сильном поражении груди и в опухоли ног. С великим терпением он переносил тяжелые страдания, не давал себе послаблений, и только при изнеможении подпирался локтем. Потом началась глухота, но 23 апреля, в день именин затворника, в ту минуту как иеромонах благословил трапезу, устроенную затворником в последний раз для нищих (в количестве тысячи), его слух разрешился, и он весь почувствовал себя хорошо. В тот же день посетил его Казанский архиепископ Филарет (впоследствии митрополит Киевский), которому он рассказал о случившемся.

Через три дня Георгий опять занемог. Он исповедывался, приобщился и особоровался, и пребывал в молитве.

Келейнику, видевшему окончательное изнеможение подвижника, хотелось просить его позволения, чтоб списали с него портрет, но он не осмеливался. По прозорливости своей ведая мысли его, Георгий открыл, что в доме Колычевых есть его портрет, о чем другим никому неизвестно, и что он, по смерти, разрешает делать снимки.

Кроме того, просил Георгий иконы его раздать лицам, заботившимся о нем, и просил, чтоб поминали они его милостынею.

Совершенно ослабевая, он был бодр духом, для отдыха прислонялся на короткое время грудью к столу; сидя против икон, он совершал свое псалтирное правило. 24 мая он был особенно слаб, но исполнил свое ночное правило.

После ранней обедни он был найден бездыханным, перед образом Всех Святых и Страшного Суда, припадшим к земле. Лицо было как живое; пальцы правой руки, сложенные крестным знамением, прикасались к челу.

Это было в понедельник, 25 мая 1836 г., в 7-м часу пополудни, на 47 году от рождения Георгия, после 17-летнего его затвора.

МАТРОНА НАУМОВНА (ГОРОДА ЗАДОНСКА)

Жизнь Матроны Наумовны Поповой показывает, что может сделать сила любви.

Несчастная девушка, которую нещадно била тяжкая доля: она не была побеждена этими испытаниями, а сама одолела их. Такое сочувствие к людям одушевляло ее отзывчивую самоотверженную природу, что за страданиями других она забывала совсем о недочетах своего быта. И веруя в Бога, она взялась за то дело странноприимства, к которому лежало ее сердце, и не только при жизни привела свою цель в исполнение, но поставила дело так, что это дело не умерло с нею.

Правдив и отраден образ этой крестьянки.

Матрона Наумовна родилась в 1769 г., в семье заштатного дьячка при храме св. Козьмы и Дамиана, в слободе Ламской, города Ельца. Ее отец с трудом кормил жену и четырех детей. Со смертью же его семья дошла до крайней нищеты.