Русские песни и романсы - [23]

Пятнадцать лет в разлуке жил;

В чужих землях с врагами дрался,

Царю, отечеству служил.

И вот в глазах село родное,

На храме божьем крест горит!

Забилось сильно ретивое,

Слеза невольная блестит.

«Звени! звени, звонок, громчее!

Лихая тройка, вихрем мчись,

Ямщик, пой песни веселее!

Вот отчий дом!.. остановись!»

Звонок замолк, и пар клубится

С коней ретивых, удалых;

Нежданный гость под кров стучится,

Внезапно входит в круг родных.

Его родные не узнали,

Переменились в нем черты;

И все невольно вопрошали:

«Скажи, служивый, кто же ты?»

— «Я вам принёс письмо от сына,

Здоров он, шлёт со мной поклон;

Такого ж вида, роста, чина,

И я точь-в-точь, две капли — он!..»

— «Наш сын! наш брат!» — тогда вскричали

Родные, кровные его;

В слезах, в восторге обнимали

Родного гостя своего.

(1848)

С. И. Стромилов

* * *

То не ветер ветку клонит,

Не дубравушка шумит —

То моё сердечко стонет,

Как осенний лист дрожит;

Извела меня кручина,

Подколодная змея!..

Догорай, моя лучина,

Догорю с тобой и я!

Не житьё мне здесь без милой:

С кем теперь идти к венцу?

Знать, судил мне рок с могилой

Обручиться молодцу.

Расступись, земля сырая,

Дай мне, молодцу, покой,

Приюти меня, родная,

В тесной келье гробовой.

Мне постыла жизнь такая,

Съела грусть меня, тоска…

Скоро ль, скоро ль гробовая

Скроет грудь мою доска!

1840-е годы

А. К. Толстой

* * *

Колокольчики мои,

    Цветики степные!

Что глядите на меня,

    Тёмно-голубые?

И о чем звените вы

    В день весёлый мая,

Средь некошеной травы

    Головой качая?

Конь несёт меня стрелой

    На поле открытом;

Он вас топчет под собой,

    Бьёт своим копытом.

Колокольчики мои,

    Цветики степные!

Не кляните вы меня,

    Тёмно-голубые!

Я бы рад вас не топтать,

    Рад промчаться мимо,

Но уздой не удержать

    Бег неукротимый!

Я лечу, лечу стрелой,

    Только пыль взметаю;

Конь несет меня лихой,

    А куда? не знаю!

Он учёным ездоком

    Не воспитан в холе,

Он с буранами знаком,

    Вырос в чистом поле;

И не блещет, как огонь,

    Твой чепрак узорный,

Конь мой, конь, славянский конь,

    Дикий, непокорный!

Есть нам, конь, с тобой простор!

    Мир забывши тесный,

Мы летим во весь опор

    К цели неизвестной!

Чем окончится наш бег?

    Радостью ль? кручиной?

Знать не может человек —

    Знает бог единый!..

… … … … … … …

Гой вы, цветики мои,

    Цветики степные!

Что глядите на меня,

    Тёмно-голубые?

И о чём грустите вы

    В день весёлый мая,

Средь некошеной травы

    Головой качая?

Конец 1840-х годов

БЫТОВОЙ РОМАНС

А. Ф. Мерзляков

* * *

Меня любила ты — я жизнью веселился,

День каждый пробуждал меня к восторгам вновь;

Я потерял тебя — и с счастием простился:

Ах, счастием моим была твоя любовь!

Меня любила ты — средь милых вдохновений

Я пел прекрасную с зарею каждой вновь;

Я потерял тебя — и мой затмился гений:

Ах, гением моим была твоя любовь!

Меня любила ты — я добрым быть стремился,

Искал несчастного, чтоб дать ему покров;

Я потерял тебя — мой дух ожесточился:

Добро́тою моей была твоя любовь!..

(1806)

Велизарий

Малютка, шлем нося, просил,

Для бога, пищи лишь дневныя

Слепцу, которого водил,

Кем славны Рим и Византия.

«Тронитесь жертвою судеб! —

Он так прохожих умоляет. —

Подайте мальчику на хлеб:

Он Велизария питает.

Вот шлем того, который был

Для готфов, вандалов грозою;

Врагов отечества сразил,

Но сам сражен был клеветою.

Тиран лишил его очей,

И мир хранителя лишился.

Увы! свет солнечных лучей

Для Велизария закрылся!

Несчастный, за кого в слезах

Один вознес я глас смиренный,

Зодил царей земных в цепях,

Законы подавал вселенной;

Но в счастии своем равно

Он не был гордым, лютым, диким;

И ныне мне твердит одно:

«Не называй меня великим!»

Не видя света и людей,

Парит он мыслью в царстве славы

И видит в памяти своей

Народы, веки и державы.

Вот постоянство здешних благ!

Сколь чуден промысл твой, содетель!

И я, сиротка, в юных днях

Стал Велизарью благодетель!..»

(1806)

В. А. Жуковский

Тоска по милой (Песня)

    Дубрава шумит;

    Сбираются тучи;

    На берег зыбучий

    Склонившись, сидит

В слезах, пригорюнясь, девица-краса;

И полночь и буря мрачат небеса;

И черные волны, вздымаясь, бушуют;

И тяжкие вздохи грудь белу волнуют.

    «Душа отцвела;

    Природа уныла;

    Любовь изменила,

    Любовь унесла

Надежду, надежду — мой сладкий удел.

Куда ты, мой ангел, куда улетел?

Ах, полно! я счастьем мирским насладилась:

Жила, и любила… и друга лишилась.

    Теките струёй

    Вы, слёзы горючи;

    Дубравы дремучи,

    Тоскуйте со мной.

Уж боле не встретить мне радостных дней;

Простилась, простилась я с жизнью моей:

Мой друг не воскреснет; что было, не будет…

И бывшего сердце вовек не забудет.

    Ах! скоро ль пройдут

    Унылые годы?

    С весною — природы

    Красы расцветут…

Но сладкое счастье не дважды цветет.

Пускай же драгое в слезах оживет;

Любовь, ты погибла; ты, радость, умчалась;

Одна о минувшем тоска мне осталась».

18 февраля 1807

Цветок (Романс)

Минутная краса полей,

Цветок увядший, одинокий,

Лишён ты прелести своей

Рукою осени жестокой.

Увы! нам тот же дан удел,

И тот же рок нас угнетает:

С тебя листочек облетел —

От нас веселье отлетает.

Отъемлет каждый день у нас

Или мечту, иль наслажденье.

И каждый разрушает час

Драгое сердцу заблужденье.

Смотри… очарованья нет;

Звезда надежды угасает…

Увы! кто скажет: жизнь иль цвет