Русские патриархи, 1589–1700 гг - [69]
Эти покровители священника были мертвы, когда состоялось его быстрое, почти мгновенное (всего за два года!) возвышение из монахов в Казанского архиепископа — с незамедлительным превращением кафедры в митрополию. Очевидно, что Гермогена вела чья–то могучая рука, что именно его хотели и поставили на передовом рубеже православия. Митрополит вспоминал, с каким трепетом он, «непотребный», встал на место Варсонофия и взял «жезл его в руку мою». Еще более «страшно… и зазрительно от многих» было занятие еще не заслуженного ни именем, ни делом места святого архиепископа Гурия [99].
Однако, несмотря на недовольство многих, пророчество сбылось, Гермоген стал преемником Варсонофия, Гурия и более того — первым митрополитом, оправдав надежды преподобного. Не располагая архивом Казанской кафедры за это время, мы можем судить о его деяниях лишь по отдельным документам и рукописям. Из них следует, что митрополит прежде всего предпринял действия оборонительные.
Слабейшей частью его паствы, вкрапленной отдельными островками в гущу иноверного служилого и податного населения, были новокрещеные. Рассыпанные по епархии и не имевшие особых привилегий, новые христиане часто не получали духовной поддержки, уклонялись к прежним обычаям и даже скорбели, что от старой веры отстали, а в православной не утвердились. В 1591 г. Гермоген созвал их всех в Казань и несколько дней поучал от божественного Писания, внушая, как подобает жить христианам.
Свои соображения по проблеме оборонения христиан в целом митрополит изложил в послании царю Федору Иоанновичу и патриарху Иову. Главная опасность для новокрещеных, по его мнению, состояла в том, что они живут среди неверных и не имеют вблизи церквей, в то время как мечети строятся уже у самой Казани, чего с самого ее взятия не бывало! Не меньшие опасения вызывали православные переселенцы, масса которых оказалась в Казанской земле поневоле (ссыльные, пленные и т. п.).
Гермоген сильно сомневался, что многие русские, добровольно или в холопстве жившие среди местного населения (татар, чувашей, мордвы, мари), по своему обыкновению женившиеся на местных, евшие и пившие с ними, не перенимают и местную веру. Мало того, огромное количество переселенных Иваном Грозным из Прибалтики католиков и лютеран устроилось на новом месте столь основательно, что принимало на службу, добровольно и за долги, многих русских, «отпадавших от православия» в веру хозяев.
На основе послания Гермогена была принята первая государственная программа ограждения православия, исполнение которой (что характерно!) было возложено на светские власти.
18 июля 1593 г. царь Федор Иоаннович (читай — Борис Годунов) «по совету» с патриархом послал казанским воеводам развернутый указ:
1) переписать всех новокрещеных с семьями и слугами, собрать их в Казань и выговорить, что они приняли православие добровольно и отступают в свою старую веру, несмотря на поучения митрополита, напрасно;
2) поселить новокрещеных в Казани особой слободой (свободным от тягла предместьем) между русских людей, с православной церковью, во главе с добрым дворянином младшего чина («сыном боярским»), коий должен отвечать за то, чтобы они держали истинную веру, ходили в церковь, носили кресты, имели иконы, принимали отцев духовных и слушали поучения Гермогена;
3) отступников от христианства смирять темницами и оковами, иных отсылать к митрополиту для церковного наказания;
4) мечети в Казани упразднить и впредь оных не допускать;
5) русских у татар и немцев отобрать и поселить торгующих в городах, а пашенных ~ в дворцовых (принадлежащих царю) селах среди русских же;
6) впредь иноверцам принимать христиан на жительство и в услужение воспретить [100].
Насколько успешно выполнялась программа — неизвестно. По крайней мере, последний пункт нарушался в XVII в. и самим правительством достаточно часто. Во всяком случае, во времена Гермогена до массового и тем более принудительного обращения в православие было еще далеко.
Особый интерес вызывает уникальная лояльность христианских властей к восточным религиям (прежде всего мусульманской). За исключением запрещения строить мечети в Казани (где муллы были вдохновителями борьбы с Россией) и захвата отдельных языческих капищ в ходе боевых действий в Сибири (где они служили для сбора местных ополчений), никаких утеснений или ограничений на иноверное богослужение не накладывалось, иноверцы жили своей жизнью.
Однако если мечети, буддийские храмы и языческие капища, как правило, не привлекали к себе никакого внимания московских властей, то костелы и кирхи братьев–христиан на Руси были напрочь запрещены. На Восток отправлялись священники, церковные книги и утварь, колокола и иные средства помощи первопроходцам в строительстве ими православных храмов. На Запад шли войска с приказами неукоснительно уничтожать «богомерзкие» христианские храмы.
Известный миролюбием царь Федор Иоаннович, отвоевавший у Швеции часть, а потом и всю Карелию, неоднократно повелевал «очистити» территорию от лютеранских «капищ» и «идолов», «сокрушити» их начисто — в то время как усеивающие его восточные владения настоящие капища и идолы, кажется, не вызывали у царя никакого беспокойства. В стремлении к пролитию христианской крови православные русские не отличались от представителей иных христианских конфессий, уступая католикам и протестантам всех мастей разве что в масштабах и утонченности истребления и утеснения братьев во Христе.
Автор книги, доктор исторических наук, профессор А.П. Богданов, используя подлинные, каждый раз тщательно проверенные на достоверность исторические источники, раскрывает обстоятельства бытия святого князя Александра Невского. Раскрывает настолько четко и детально, что читатель может поставить себя на место его героя, «примерить» к себе тяжесть решаемых им проблем и испытать — в меру остроты личного восприятия — трагедию человека, жертвующего всем для спасения Святой Руси. Серьезное и в то же время доступное широкому читателю исследование жизни святого князя дает возможность получить ясное понимание его подвига.
Книга рассказывает о повседневной жизни наших предков, начиная с расселения славян в Восточной Европе в VII–VIII веках и заканчивая временем княжения Владимира Мономаха (ум. 1125). Читатель узнает о том, как наши предки представляли себе историю рождения Руси, какой они хотели представить ее и как всё было на самом деле. Освоение великих торговых путей, объединивших Русь и сформировавших русский народ, создание, расцвет и распад Древнерусского государства под пером автора предстают в реальном контексте материальной и духовной культуры.
«Россия. Исторические расследования» — это новая серия книг издательства АРМАДА. В неё входят документальные книги о неизвестных страницах нашей отечественной истории. В России, как в любом государстве с тысячелетней историей, всегда существовали тайные службы, которые никогда не знали мира и бдительно готовились к войне. Разведка существовала на Руси со времён проложения пути из варяг в греки, и, хотя документы о наших первых разведчиках крайне скудны и противоречивы, авторам книги удалось воссоздать прошлое.Читателей, увлёкшихся новой серией, ждёт немало интересных книг.
Книга о старшем брате Петра I Федоре и его сестре Софье в полной мере является сенсацией. Результаты двадцатилетнего расследования, проведенного автором, полностью переворачивают традиционные представления о предпетровской России и ее государственных деятелях.
Корни громких политических процессов над инакомыслящими, имевших идеологическую и назидательную подоплеку, уходят в глубь веков русской истории. Стяжательствующее духовенство и Иван Грозный против монаха-проповедника Артемия; всесильный патриарх Филарет против поэтов князя Ивана Хворостинина и Антония Подольского; абсолютный монарх — «солнце» — Алексей Михайлович с сонмом русских и иноземных православных иерархов против протопопа Аввакума; сверхмощный карательный аппарат петровского государства и «мудроборцы» во главе с патриархом Иоакимом против просветителя Сильвестра Медведева — вот неполный перечень событий и героев книги.Рассчитана на широкий круг читателей.
Из статьи: Седьмой патриарх Московский и всея Руси прожил, кажется, несколько жизней: нижегородского крестьянина, сельского, затем московского священника Никиты Минова (1605 - 1630 гг.), беломорского монаха-аскета Никона (1630 - 1646 гг.), члена кружка ревнителей благочестия при Алексее Михайловиче, архимандрита родового монастыря Романовых, с 1648 г. - особо приближенного к государю Новгородского митрополита. Затем было недолгое, но яркое управление Московской патриархией (1652 - 1658 гг.); до 1666 г.
«Арутюн Халибян» открывает новую книжную серию «Жизнь замечательных нахичеванцев». Этот труд — не просто биография одного из жителей «города, которого нет» (так назвал однажды Георгий Багдыков Нахичевань-на-Дону), Цель настоящей работы — показать, как сохранившийся до наших дней уникальный портрет А. П. Халибяна кисти гения живописи мариниста И. К. Айвазовского дает возможность оценить облик человека, жившего в первой половине XIX века и руководившего армянским самостоятельным городом Нор-Нахичеван.
«Ложь — основа государственной политики России». Именно политики (и не только в России) пишут историю. А так называемым учёным, подвизающимся на этой ниве, дозволяется лишь охранять неизвестно чьи не сгнившие кости в специально отведённых местах, не пуская туда никого, прежде всего дотошных дилетантов, которые не подвержены колебаниям вместе с курсом правящей партии, а желают знать истину. Фальшивая история нужна политикам. В ней они черпают оптимизм для следующей порции лжи. Но почему ложь им ценнее? Да потому, что именно она позволяет им достичь сиюминутной цели — удержаться лишний месяц — год — срок у власти.
Говард Зинн. США после второй мировой войны: 1945–1971 (сокращенный перевод с английского Howard Zinn. Postwar America: 1945–1971).В книге затрагиваются проблемы социально-политической истории страны. Автор пишет о целях и результатах участия США во второй мировой войне, об агрессивной внешней политике американского империализма в послевоенный период в некоторых странах Европы, Азии и Латинской Америки. В книге также рассматривается антидемократическая внутренняя политика американских властей, расовые отношения, правосудие в США в послевоенные десятилетия.
Конго — сверхприбыльное предприятие западного капитала. Для туземцев оно обернулось адом — беспощадной эксплуатацией, вымиранием, бойнями.
Как это часто бывает с выдающимися людьми, Марко Поло — сын венецианского купца и путешественник, не был замечен современниками. По правде говоря, и мы вряд ли знали бы о нем, если бы не его книга, ставшая одной из самых знаменитых в мире.С тех пор как человечество осознало подвиг Марко, среди ученых разгорелись ожесточенные споры по поводу его личности и произведения. Сомнению подвергается буквально все: название книги, подлинность событий и само авторство.Исследователь Жак Эре представляет нам свою тщательно выверенную концепцию, приводя веские доказательства в защиту своих гипотез.Книга французского ученого имеет счастливое свойство: чем дальше углубляется автор в исторический анализ событий и фактов, тем живее и ближе становится герой — добрый христианин Марко Поло, купец-романтик, страстно влюбленный в мир с его бесконечным разнообразием.Книга вызовет интерес широкого круга читателей.
В ночь с 25 на 26 октября (с 7 на 8 ноября) 1912 г. русский морской министр И. К. Григорович срочно телеграфировал Николаю II: «Всеподданнейше испрашиваю соизволения вашего императорского величества разрешить командующему морскими силами Черного моря иметь непосредственное сношение с нашим послом в Турции для высылки неограниченного числа боевых судов или даже всей эскадры…» Утром 26 октября (8 ноября) Николай II ответил: «С самого начала следовало применить испрашиваемую меру, на которую согласен».