Русские народные сказки Пермского края - [35]

Шел-шел, долго ли, коротко ли, не знает ведь, где ветер живет. И вот в лесу набрел на избушку. Стоит избушка на куриных ножках, туда-сюда поворачивается. Подошел он к этой избушке и говорит: «Избушка, избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом». Избушка повернулась, он зашел, а в этой избушке сидит Баба Яга-костяная нога, а нос у ней в потолок врос. Он и говорит:

— Милая бабушка, трудно тебе так сидеть?

— Да, — говорит Баба Яга, — трудно.

— Дай-ка я тебя освобожу.

Взял он ей нос из потолка достал, голову поправил. Пожил у ней денька три, рассказал ей все: «Живу-то я плохо, детей у меня много. Занял я муки у брата, а ветер дунул и выдул у меня всю муку, нечем мне теперь детей кормить. Пошел вот теперь этот ветер искать». Баба Яга раздобрилась, пожалела этого мужичка и дала ему волшебный клубок. «Вот, — говорит, — иди. Куда этот клубок покатится, туда и ты шагай. Дорога будет трудная, дальняя. Дойдешь до места, где дорога на три разделится. Вправо пойдешь — смерть найдешь; влево пойдешь — уродом будешь. А ты иди прямо, никуда не сворачивай. Там всякие звери будут рычать, кидаться, а ты не бойся, все иди, иди: они тебя все равно не тронут, потому что ты за клубочком идешь. В конце концов клубок приведет тебя на высокую гору, где ветер живет».

И вот пошел мужик. Шел, шел, видит: дорога на три части разветвилась. Но он вправо не пошел и влево не пошел, хотя там дороги были лучше, а пошел прямо. И вот дошел до такого места, где всякое зверье на него стало рычать-кидаться: волки, медведи, рыси. Страшно мужику идти, но все равно идет. Идет, идет, к зверям обращается ласково: «Звери, не трогайте меня, и я вас не обижу. Я иду по своим делам. Я иду к ветру, спросить, почему он у меня муку из ведра выдул, почему моих детей голодом оставил». И звери его не тронули.

Все идет, идет, идет мужик и дошел до большой горы. Поднялся на нее, видит: сидит там не то человек, не то зверь. Толстый, щеки у него красные, глаза навыпучку, дует-дует, и получается ветер. Мужик и думает: «То ли ругаться мне с ним, то ли ласково обойтись. Нет, руганью я тут ничего не сделаю, надо тут лаской». Подошел к нему, упал в ноги и говорит: «Ветер, ветер, ты могуч. Зачем же ты, такой сильный, такой хороший, оставил моих детей голодом? Зачем же ты у меня муку-то из ведра выдунул? Мне же детей кормить нечем, я же эту муку у брата занял, чтобы детей покормить, а ты у меня ее отнял».

Слушал, слушал ветер, даже дуть перестал, а потом и говорит: «Ну, раз уж ты ко мне так отнесся хорошо, раз ты меня назвал ласковым именем, а не обругал за то, что я у тебя муку выдул, дам я тебе за это скатерть-самобранку. Понеси эту скатерть домой. Там развернешь ее — и на столе у вас будет пища, и дети твои наедятся. А потом снова завернешь. Но кормить она вас будет только один раз в день, а остальное время вы должны сами работать и детей к работе приучать. Так будешь своих детей кормить, пока они не вырастут. А когда они вырастут, эта скатерть уже износится и кормить вас не будет, так что старайся детей воспитать хорошо, чтоб они встали на ноги и работали».

Взял мужик скатерть и назад пошел. Пошел, а клубок у него обратно покатился. Зашел он на обратном пути к Бабе Яге и поблагодарил ее за то, что она ему такой клубочек дала. Рассказал он ей, что нашел ветер, который у него муку унес, что тот дал ему скатерть, которая будет кормить его детей. Вернулся мужик домой, и, действительно, эта скатерть стала ему помогать. Один раз в день она их кормила до тех пор, пока дети не подросли. А когда скатерть износилась, они уже сами работать научились и стали жить-поживать да добра наживать.

53. Скатерть, развернись!

Жили-были старик со старухой. Старик лапти плел, а старуха была ленивая — ничего не делала, все больше на печи лежала. Жили они бедно, земли у них не было. Настало лето, хлеб поспел, и пошла старуха на чужое поле колоски обрезать. Колосков нарежет, принесет домой, кашу сварит из зерна. А старик все лапти плетет.

И вот однажды пошла старуха опять за колосьями, слышит: кто-то идет. Она испугалась, спряталась за елку — а елка была широкая, большая — и сидит. Смотрит: подошли двое мужчин. Подошли, тоже сели к этой же елке, что-то достали из-под корня и говорят: «Скатерть, развернись!» У них скатерть развернулась. «Молочко, налейся!» Молочко налилось. «Кашка, заварись!» Кашка заварилась. «Хлебушко, появись!» Хлебушко появился. Они поели этой каши с хлебушком. «По рюмочке!» И по рюмочке появилось.

Вот они наелись, напились, опять скатерть свернули, спрятали под корень и ушли. А старуха все выглядела, куда они эту скатерть положили, схватила скатерть и притащила домой, а старику не показывает. Говорит:

— Ступай, старик, куда-нибудь!

Он говорит:

— Да я и так щас пойду лапти продавать на базар.

Ушел.

Старуха скатерть достала и говорит: «Скатерть, развернись!» Скатерть развернулась, «Молочко, налейся!» Молочко налилось. «Кашка, заварись!» Кашка заварилась. «Хлебушко, появись!» Хлеб появился. «По рюмочке!» И рюмочка появилась. Старуха наелась, скатерть свернула обратно и спрятала, а сама пошла на печи лежать.